Казалось, никто из отважившихся на это путешествие не остался невредимым.
Елена оглядела собравшихся друзей.
Мерик стоял напротив нее. Его мрачные глаза наполнились скорбью по матери и брату. Каждый день он посылал птиц на поиски беженцев из разгромленного дома. Но птицы не возвращались. Судьба жителей Штормхавена оставалась неизвестной.
Рядом с эльфом стоял Лорд Тайрус, одетый в черный наряд, принц и пират в одном лице. Он предложил Елене свое верноподданство и уже преуспел в объединении довольно неприятной группы лиц из Порт Рауля. Принц отказался возвращаться в свой пустой замок у Северной Стены, пока Темный Лорд не будет окончательно повержен. «Ужас покинул Лес, но Мрил не будет в безопасности до тех пор, пока Черный Зверь не будет согнан с наших берегов», — сказал он Елене.
У плеча принца стоял Фердайл с лицом Могвида. Елена уже знала о их странной трансформации: оба делили одно тело на двоих. «Парочка» причиняла ей беспокойство. Из-под янтарного блеска глаз ей всегда чудился другой взгляд. Но они оба доказали свою преданность. Они были ранены, как и многие другие; Елена сделает все возможное, чтобы исцелить их. Взамен она получит в свое распоряжение их способности к трансформации.
Пройдя по тропе, Елена остановилась рядом с Эррилом. Она погладила его тыльной стороной ладони, их пальцы инстинктивно встретились и сплелись. Эррил сжал ее руку. Во время долгого пути они решили не форсировать свои отношения, развивая их шаг за шагом. Они не делили постель, лишь изредка встречаясь наедине. Пока этого было достаточно.
— Ты опоздала, жена, — тихо поддразнил он.
— У тебя нет нижних юбок и затейливых платьев, которым приходится уделять время, муж. — Елена спрятала улыбку, отбрасывая с лица воображаемую прядь волос.
Эррил кивнул на темный угол двора. Фигура, сидящая на скамейке, смотрела прямо на них.
— Приятно видеть, что Джоах оставил свои книги и свитки хоть ненадолго.
Улыбка Елены потухла. Среди всех вернувшихся из разрозненных земель Аласии Джоах больше других подвергся изменениям — не просто состарился внешне, но как-то незаметно испортился. Елена слышала историю о смерти Кеслы от Сайвин. Сердце ее брата несло глубокую рану. По возвращении Джоах обрадовался, увидев свою сестру живой и невредимой, но потом ушел в себя, заперся в библиотеке замка, изучая древние тексты заклятий, которые могли бы излечить его. Иногда по ночам он практиковался в тайной магии на учебном дворе.
Эррил нахмурился.
— Лучше бы он оставил этот проклятый посох в своей комнате. Он не должен быть здесь.
Елена согласилась. От одного вида палки у нее сводило живот: ее окаменелая поверхность имела серый, трупный цвет, а крошечные зеленые кристаллы напоминали ей гноящиеся раны. Это было грязное орудие, лучше бы Джоах уничтожил его. Но она понимала одержимость своего брата: посох украл у него молодость, он же являлся ключом к ее возвращению.
Эррил вздохнул и посмотрел перед собой.
— Посох, состарившийся юноша, даже обрубок руки, — будто он сам становится темным магом, которого так презирает.
Несмотря на теплый день, Елена задрожала.
Эррил посмотрел на нее.
— Прости. Это радостный момент, не будем омрачать его грустными мыслями. — Он притянул ее к себе. — Такие дела могут и подождать.
Елена прильнула к нему.
— Где же Нилан? Я думала, что приду самая последняя.
Эррил выпрямился.
— Мы ждали тебя. — Он поднял руку, подавая знак Касту, стоящему вместе с Сайвин в нескольких шагах от него.
Кровавый Всадник поднял рог и сделан длинный гудок. Это был ясный, ликующий звук, эхом отозвавшийся на море и прогнавший всю грусть из сердца Елены.
Поднявшись на цыпочках, она вытянула шею, чтобы лучше видеть.
Небольшие западные ворота двора внезапно распахнулись. В них возник Толчук, ведя миниатюрную Нилан под руку.
Огр широко улыбался. Это было его последним делом перед возвращением в родные горы. Он должен вернуть Сердце своего народа и получить наставления Триады. Оставалось решить еще одну загадку: странную связь между каменным сердцем и эбонитом. Оба кристалла — один светлый, другой темный — были добыты из одного рудника. Между ними была какая-то темная связь, которую осознавали даже духи Кровавого Дневника. Толчук надеялся, что старейшины его народа помогут разгадать древнюю загадку.