Кулган огорченно вздохнул:
- Мы так давно покинули Крайди и даже не знаем, все ли там благополучно! Я так хотел бы поскорее вернуться домой! Будем надеяться, что его величество в ближайшие дни примет решение, которого все мы ожидаем.
Боуррик потянулся к кубку с вином и устало кивнул:
- Будем надеяться. Теперь нам не остается ничего другого.
Паг вошел в дверь, которая вела в личные апартаменты короля. Во рту у него пересохло от волнения и страха. Он с трудом унял дрожь в коленях и двинулся вперед по широкому коридору. Через несколько минут ему предстояло остаться наедине с Родриком Четвертым, правителем Королевства Островов. Если не считать краткого разговора с принцем Эрландом, он за все время их долгого путешествия представал перед владетельными вельможами лишь в окружении своих спутников и всегда мог укрыться от взоров этих знатных особ за спинами герцога и Аруты. Рядом с ним в этих случаях всегда оказывался Кулган, и Пагу удавалось почти не робея отвечать на вопросы о цуранийском корабле. Теперь же он должен был вести беседу с самым могущественным человеком страны. Тут было от чего прийти в смятение.
Пожилой дворецкий проводил его на балкон короля. Несколько слуг в ливреях стояли у выходов на широкую веранду, посередине которой за мраморным столом восседал монарх.
День выдался на удивление ясный. В воздухе чувствовалось приближение весны, хотя окрестные поля еще были покрыты снегом.
С балкона были видны город и огромный порт. Островерхие крыши домов и многочисленных башен пестрели разноцветной черепицей.
Ветер лениво поворачивал флюгеры, украшавшие многие из них, и вздувал реявшие повсюду флаги. В гавань один за другим входили суда, а по улицам сновали нарядные горожане. Воздух оглашался криками уличных торговцев и разносчиков, на все лады расхваливавших свой товар.
Когда Паг несмело приблизился к столу, слуга выдвинул вперед один из стульев. Король поднял голову и милостиво проговорил:
- А, это ты, сквайр Паг! Садись. - Паг неловко поклонился.
Родрик нахмурился и погрозил ему пальцем. - Имей в виду, я терпеть не могу всех этих церемоний. Особенно, когда обедаю с друзьями!
Поколебавшись, Паг пробормотал:
- Ваше величество оказывает мне огромную честь! - и сел на предложенный ему стул.
Родрик в ответ на его слова досадливо махнул рукой.
- Я хорошо помню, каково это - быть желторотым мальчишкой в окружении взрослых мужчин, - ласково проговорил он. - Мне было почти столько же лет, сколько тебе теперь, когда меня короновали. А до этого, представь себе, я был всего лишь сыном своего отца. - Глаза его на миг утратили всякое выражение, и Пагу сделалось жутко. Но вот монарх снова взглянул на него вполне осмысленно, и у Пага отлегло от сердца. - Меня величали принцем, - продолжал король, - но это не мешало им обращаться со мной, как с мальчишкой. Мое мнение никем не принималось в расчет, и отец всегда был недоволен мной. Ему не нравилось, как я управляюсь с мечом, как охочусь, хожу под парусом и на веслах, как держусь в седле. Мне частенько приходилось удирать и прятаться от моих наставников, в числе которых был и Келдрик.
Все изменилось, когда я стал королем, но мне никогда не забыть тех времен. Никогда! - Он улыбнулся Пагу и неожиданно спросил:
- Ты хотел бы стать моим другом? - Паг неуверенно кивнул, и глаза короля вновь подернулись дымкой безумия. Он раздраженно проговорил:
- У меня не может быть верных друзей, понимаешь?!
Ведь я король, и многие ищут моей дружбы, клянутся в верности и преданности, а на деле злоумышляют против меня! - Он помолчал, погрузившись в невеселые думы, затем вздрогнул так, словно очнулся от забытья и, как ни в чем не бывало, спросил:
- Нравится тебе мой город?
Паг радостно кивнул:
- Я ничего подобного еще не видел, ваше величество! Он прекрасен!
Родрик с гордостью взглянул на простиравшийся перед ним Рилланон.
- Ты прав, мой мальчик. Он и в самом деле прекрасен! - Он махнул рукой, и слуга подошел к столу и наполнил кубок Пага вином. Паг благодарно кивнул и поднес кубок к губам. Он по-прежнему не любил крепких вин, но напиток, предложенный Родриком, обладал каким-то удивительно приятным вкусом и тонким ароматом, в котором чувствовались запахи дорогих пряностей.
Родрик отхлебнул из своего кубка и проговорил: