Она еще визжала, но мясо уже валилось, источая зловоние, а потом посыпались кости… Все это произошло за доли секунды, но Андрееву было их достаточно, чтобы насладиться зрелищем. А потом он побежал, а за ним понесся громила с разбитым в кровь лицом, второй замешкался, выбираясь из осыпающейся ямы…
Он бежал без оглядки на предельно возможной скорости, лавируя между оградами, крестами, ямами, холмами, курганами мусора, памятниками. Он спотыкался, падал, поднимался, снова бежал, цепляясь за шипы оград, ветки хлестали по лицу, но бежал, бежал и бежал… Иногда ему казалось, что он бежит по тайге.
Громила уже отстал, но Андреев бежал, наращивая темп, пересекая тропинки, ручьи, перелезая через какие-то заборы, завалы, стройки, канавы. Он бежал, сжимая в руки ножик, ставший для него спасением, бежал, и никто не мог уже заставить его остановиться. Единственным, кто следил за ним – это была Луна. Шёл третий день полнолуния…
* – секретный шифр спецслужб, означающий максимальный темп графика операции.
Эпилог.
Главный враг человека – страх. Победа над ним есть величие человека.
Эпикур
Весна 1998 года. Святоархангельский монастырь.
«ЗиЛ» резко затормозил на обочине, открылась дверь, и на землю спрыгнул человек. Он махнул водителю рукой, и грузовик покатил, вздымая бурую пыль. Человек осмотрелся и пошел прямо по траве через поле, поросшее первой весенней травой. Он шел быстро и уверенно, но изредка стремительно оборачивался.
Его путь лежал к белевшим вдали постройкам с колокольнями и синими куполами. Солнце на чистом голубом небе ласково светило, знаменуя окончательный приход весны. Зазвонил колокол, медный звук мелодично и торжественно мягкой волною наполнил окружающее пространство…
Он стоял у ворот монастыря, любуясь архитектурой прошлого столетия. Тишина, вечность, покой, святость, небесная благодать… Он впервые пожалел, что раньше не ходил в храм, что хоть и не был атеистом, но Бога вспоминал редко. Он смотрел широко раскрытыми глазами на это величие могущественной светлой веры.
Впервые за последние три года ему было спокойно. Его седые глаза немного ожили, бледное лицо с густой сетью морщин сбросило печать внутреннего напряжения. Назойливый ласковый майский ветерок трепал коротко остриженные седеющие волосы…
– Вы хотели меня видеть?
Он резко обернулся, готовый прыгнуть в любой момент в любую сторону. Перед ним стоял священник в рясе.
– Да, я.
– Я вас напугал?
– Нет, святой отец, это привычка…
– Зовите меня просто отец Алексей или батюшка.
– Извините, я слабо разбираюсь в церковной иерархии…
– Это не страшно. Итак, вы хотели видеть меня…
– Да, батюшка, - замялся он, - Я хотел бы передать вам на хранение одну вещь, вот эту.
Он протянул кожаный чехол.
– Что это?
– Это то, из-за чего погибли люди, мои лучшие друзья… Это то, ради чего сатана готов пойти на любые жертвы.
Лицо священника недоуменно вытянулось.
– Вы, верно, думаете, я сумасшедший, - грустно улыбнулся незнакомец. – Если у вас есть немного времени, я мог бы вкратце рассказать вам мою историю.
– Я всегда готов вас выслушать, - участливо сказал священник.
– Боюсь, вы не поверите, я бы сам не поверил в то, что хочу сказать, но я теперь единственный, кто остался в живых…
– Говорите все, - предложил отец Алексей, - Не думайте о времени или о неверии.
– Спасибо, - выдохнул незнакомец, - Меня зовут Илья Андреев, три года назад я служил в армии…
– Извините, - перебил священник, - Сколько же вам лет?
– Будет через месяц двадцать один…
– Как! Да вы на все пятьдесят выглядите!..
– Когда я вам расскажу все, вы поймете…
Он говорил долго ровным голосом, без пауз и остановок, говорил без всяких эмоций, глядя в одну точку, но во всех его движениях и позе чувствовалось огромное внутреннее напряжение. Он закончил и после паузы сказал:
– Теперь вы понимаете, почему мне важно, чтобы эта вещь осталась здесь, у вас, в вашей обители. Злу никогда не завладеть ей.
Отец Алексей молча протянул ладонь, Андреев бережно положил на нее маленький нож в кожаном чехле.
– Вы мне верите? – неуверенно спросил Илья.
– Я верю в Бога, а значит должен признать, что на свете существует и зло, с одним из его проявлений тебе довелось столкнуться…
– И еще одно, - Андреев достал из-за пазухи сверток и протянул его священнику, - Здесь двадцать девять свечей за упокой души. Двадцать восемь жизней унесла эта история и еще одна – моя свеча, думаю, скоро понадобиться… Поставьте их все, помяните безвинно умерших и погибших в борьбе со злом…
– Лучше сам их поставь, Илья, - предложил батюшка.
– Стыдно сказать, но я не был в церкви ни разу и даже не крещен…
– Так вот заодно и совершим обряд крещения.
– А не поздно мне, батюшка?
– Дорогу к Богу никогда не поздно проложить, иные всю жизнь блуждают, а заветной тропки так и не отыщут…
Уже был вечер, когда они вновь вышли за ворота монастыря. В лучах заката он был еще величественнее и красивее.
– Может, останешься у нас, Илья? – спросил батюшка. – Погостишь немного, душой отдохнешь.
– Я бы с удовольствием навек тут поселился, тишь и благодать мне нужнее всего теперь, но должен я раз и навсегда покончить с этой историей.
– Каким образом?
– Я вернусь теперь туда! Зло не оставит меня в покое и будет охотиться за мной, я не хочу больше бегать, как трусливый заяц, не спать неделями в полнолуние, бояться каждого шороха, видеть по ночам кошмары и просыпаться от собственного крика. Я решил положить всему конец, я не хочу больше лишних жертв. Я вернусь туда и встречусь один на один с этим! Раньше я боялся смерти и всеми зубами, когтями цеплялся за жизнь. Теперь я не боюсь смерти, ибо я уверовал в бессмертие души!
Две недели спустя. Косой мост…
Он остановил свой мотоцикл у самого обрыва реки. Уже прошло почти три года, но мост никто не восстанавливал. Андреев, одетый в камуфляж защитного цвета, долго смотрел на тайгу, что стеной встала на противоположном берегу. По заросшей колее он спустился к быстрой воде, прямо напротив обгоревшего остова «Урала».
Разорванное на двое заржавелое и прокопченное железо было единственным свидетелем событий тех лет. Андреев мгновенно восстановил в памяти всю последовательность борьбы, когда они тут впятером преградили путь злу. Он спокойно вошел в холодную воду и перешел на тот берег, вымокнув до плеч, над головой держа непромокаемый пакет.
Уже на том берегу Андреев отыскал плоский камень и положил его на обгоревший обломок шасси «Урала». На камень он накапал воска из зажженной свечи, достал из пакета еще две свечи – за Утиляка и Вольгула, погибших здесь…
Когда свечи догорели, он вновь переправился обратно, разложил костер и стал сушить одежду. А потом пришел вечер, на небе взошла полная Луна, Андреев про себя прочел молитву и стал ждать…
Когда он проснулся, было уже утро, солнце било прямо в глаза. Андреев поднялся, посмотрел на небо, речку, зеленеющую тайгу, на тлеющий рядом костер и вдруг понял, что не спал так спокойно и крепко с той злополучной осени.
– Ты проиграл, шаман! – закричал он, и эхо взметнуло его голос к верхушкам деревьев. – Ты бессилен, ты не можешь покинуть свою тайгу, отныне ставшую тебе тюрьмой! Прощай навсегда!..
Когда он поехал назад, день новый и светлый только начинался…
Июль-август 1999 г.