Что ты смеешься? Ну да, немного я зарвалась. Ничего мы не слабые. А ты совсем даже немаленький. Но все равно, овец много, нас мало. За всеми не угонишься, правильно? Мы же в первый раз вдвоем пасем, у нас опыта нет.
Или угонимся? Ишака нам дали дурного. Молодой, глупый… Замучаемся с ним за две недели… Думаешь, покусать? Нет, золотко, это не поможет. Только хромать станет. У ишаков мозги с местом укуса не связаны. Они у них ни с чем не связаны, по причине отсутствия. Так что придется по старинке: «хош» и дрыном поперек хребтины…
Коно, ты видел, какой у меня дрын? Это же настоящий альпеншток. Довоенный еще. Видишь, латиницей написано: «GRIVEL». Гривель! Мама говорит, это фирма такая была до войны. То ли в Австрии, то ли в Италии. С этим альпенштоком мама ходила. А еще раньше дед! Представляешь, я доросла до дедова дрына! Так что совсем даже немаленькая!
Коно, тебе неинтересно? Да ты что! Посмотри лучше, сколько у меня маминых вещей! Они мне почти не велики! Вот, смотри. Видишь? Это куртка из мембраны: не промокает, но дышит, потей сколько хочешь, все испарится. Жалко, что я мало потею. Это из-за хорошей физической подготовки. Но не толстеть же ради этого, правда? Ты со мной согласен! Умница!
А смотри, какое термобелье! У меня такое когда-то было. Только я из него давно выросла. А теперь до маминого доросла. Почти. Коно, как думаешь, как бы так сделать, чтобы не расти больше? Это мальчишки хотят быть все здоровыми. А мне надо из маминых вещей не вырасти. Ну, еще немного можно подрасти, тут есть запас, а потом все. Не знаешь? И я не знаю… Может, само остановится…
Смотри, какие ботинки. Бабушкины! Нет, надевать не буду. Зачем, когда здесь и босиком можно. Ты же ходишь без ботинок, а я чем хуже. Ботиночки беречь надо, видишь, какие они красивые! Я тебе, скажу, песик, что мамины еще красивее. Но мамины мне велики. Вот подрасту немножко, тогда подойдут.
У меня еще и куртка бабушкина на прималофте! Никогда такой хорошей одежды не было! Коно, я такая счастливая!
Ну что ты смеешься? Это тебе никакой одежды не надо, вон у тебя шерсть какая! А у меня только на голове что-то нормально растет. И то, это не шерсть, а волосы, они больше мешают, приходится их состригать. Мне одежда нужна. Не всегда, а только когда холодно. Или ветер сильный. Я без одежды в пургене не выживу. В пургенях даже ты ко мне в пещеру прячешься. Или в кош.
Слушай, собачка, а давай и тебе одежду сошьем? Шерсть это хорошо, но в пургень будем тебя одевать. Тогда тебе сам черт не страшен. Даже не надо ни термобелья, ни мембраны. У тебя же потовые железы только на лапах и на носу. А остальное не потеет. Тебе только ветровку капроновую, чтобы снег не лип. И репейники за него цепляться не будут. Только хороший капрон сейчас не найти, каждый кусочек используется…
Что, не хочешь? Ничего ты не понимаешь, красивая одежда – это так здоровски! Ну и ходи в одной шерсти! Я ее тебе уже всю расчесала, можешь бежать, золотко!
Вот черт! Опять эти овцы не туда полезли! Коно, обойди по склону и заворачивай вниз, а я с другого бока соберу. Гоним их к красной морене! Попасем там немного, и на Мутные! Ой, еще и ишак этот! Хош! Хош! Хош! Я кому сказала, скотина проклятая!..
Окрестности Новосибирска. Заимка
Влада Урусова
Детский крик разорвал тишину воем тревожной сирены. Влада подскочила, отбросив влажную тряпку: Даша проснулась… Кажется, опять животик болит… Вот наказание… Ну-ну-ну, малышка, потерпи, сейчас… Вот так, умничка моя ненаглядная… Тише, родная, братиков разбудишь… Уф, слава богу, уснула. Можно вернуться к своим делам, пара часов есть… Относительно свободных… В смысле, что дети спят. Совсем свободных-то просто не бывает: с этим хозяйством не то что книжку почитать – за сменой дня и ночи следить не успеваешь…
Куда Димка пропал? Уже второй час где-то шляется! Весь в отца… Обещал сестренку помыть, пока мать младших кормит, а сам? Беспокойное хозяйство, сплошное кочевье!.. Димка сыном полка растет, чумазый вечно, как кочегар. Большой совсем, за лето сантиметров на десять вырос…
Выглянула на улицу:
– Дима-а-а-а!.. Дымо-о-ок!
Сын влетел вприпрыжку, волоча по пыльной земле драный холщовый мешок, на ходу забросил его в открытую дверь, одним движением проскочил через коридор на кухню и схватил большую столовую ложку.
– Ма, суп? – озорные зеленые глаза хитро блеснули, на губах мелькнула счастливая улыбка.
– Ма не суп, ма – каша. – Как Влада ни была сердита на сына, не смогла сдержать улыбки. – Остыло все уж, поди…
– Ошень вкушно! – громко возвестил Димка, тщательно облизывая ложку. В комнате проснулись и захныкали на два голоса близнецы. Даша, шлепая босыми ногами по свежевымытому полу, пришла на кухню. Девочка сонно жмурилась, обнимая большого плюшевого зайца (первый и последний подарок отца). Увидев брата, малышка, пыхтя, забралась ему на колени, уселась поудобнее и потянула ручки к тарелке.
– Даша, нельзя! Это что такое? – Влада бросилась к дочери, но было поздно. Девочка самозабвенно макала пухлые ручонки в кашу и радостно возюкала ими по столу. Пока вытирала выпачкавшуюся дочь, близнецы проснулись окончательно, и дом наполнился сдвоенным ревом. На ходу заворачивая бутылочку, под недовольное лопотание дочери кинулась кормить младших…
Честно говоря, близнецы были полнейшей неожиданностью… Урусов, будучи хохлом не только по месту рождения, но и по призванию, обрадовался, узнав, что жена снова беременна. А потом пропал. Всего месяц жили спокойно, пока его опять не понесло мир спасать. Дашутке еще не было года, Димка, конечно, помощник, однако… страшно… но надо, так надо… Долг превыше всего… Разве Влада не понимает? Сама клятву давала и присягала на верность отечеству, которого уже давно не существует. И так же носилась. Даже вспоминать страшно! А теперь вот… Сидит, как наседка в курятнике, благо что жилье отличается завидными размерами – Пчелинцев выделил лучшую жилплощадь, какую смогли найти на территории базы, подальше от складов и суетной беготни военного люда.
Как начиналось, лучше не вспоминать – ужас сплошной! Половины окон нету, отопление на последнем полусдохе… Ничего, ребята помогли: и окна затянули, и дверь справили… Зато ни бензином не воняет, ни постоянных воплей вечно обиженных гражданских не слышно… То в супе мяса нету, то на работу гонят… Что бы вы без армии делали? Позабыли уже все?..
От Андрея опять никаких вестей. Последний раз из Астрахани было, с зимовки. Сейчас, наверное, уже к Таджикистану подъезжает. Господи, как же он там? Ласковая ладонь погладила по затылку, приглаживая растрепавшиеся локоны, слегка закручивая пряди, пропуская сквозь пальцы. Теплое дыхание коснулось шеи…
Влада обернулась. Никого. Показалось. Все, мать, с ума сходить начинаешь.
– Коша… – послышался тихий, на самой грани слышимости шепот. И пропал, растворившись в тишине…
Такие слезы ничем не удержишь. Надо им выход дать. Обязательно… Перепуганный Димка подбежал, обнял, начал успокаивать….
– Мам, что? С отцом плохо? Только честно-честно скажи! Пожалуйста! – Уже и сын на той тонкой грани, что расплескивается слезами и воем…
Так, старлей, не реви! Офицер ты или погулять вышла?! В конце концов, ты же сильная, ты справишься… справишься… справишься… И детям какой пример подаешь?
– Ничего, Дима-Дымок! – Слезы все еще текут, но уже потихоньку. – Живой он. И здоровый. И нас любит. Честно-честно!
Таджикистан, Душанбе, расположение Дивизии
– Ну, капитан, докладывай!
Махонько прокашлялся:
– В столкновении при Сангистане по-прежнему много неясностей. Выяснить удалось следующее. Действовала действительно сторонняя сила, получившая у нас псевдоним «Иблис». Никакой мистики в действиях нет, только спецэффекты, рассчитанные на безграмотных дехкан, из которых состоит большая часть обеих армий.
– Дехкане только у Матчи. У Ахмадова – бандиты.
– Не суть. Неизвестно, кто безграмотнее. Для операции использовались совершенно не мифические взрывчатые вещества. В основном – самодельные заряды с дистанционным управлением. Неизвестные достаточно большими силами подобрались к лагерю, практически одновременно сняли посты, заминировали всю имеющуюся у Ахмадова технику, включая автотранспорт и орудия, установили заряды по территории лагеря. Потом разом взорвали технику. Часть фугасов была огнеметной, что привело к сильному визуальному эффекту. Одновременно оказывалось звуковое воздействие, похожее на волчий или собачий вой и «демонический» хохот, усиленные какой-то аппаратурой. На территории лагеря активно использовались «камнеметные фугасы» и опять же огнесмесь. Видимо, для создания впечатления о «вырывающихся из-под земли ифритах». Ну и погода им помогла. Нормальная спецназовская операция.