Вру. Совсем не страшный, зато очень сексапильный. Мужество и властность так и прут из всех щелей.
- Караул усыплен черной магией, - отрапортовал тот самый Харрел, и все в ложе заметно напряглись. Я вспомнила тот черный дым, который клубился у двери. Да, та магия явно не белая.
- Как выглядел нападавший? Что говорил? – тигр обрушился с вопросами на меня, сократив расстояние между нами еще сильнее. Я подняла голову, взглянула в его глаза и увидела бушующий в них страх. Не трусливый страх, а испуг за безопасность другого человека. За меня.
- Э-э-э, - слегка растерялась я. – Сначала он выглядел как сгусток черного дыма, - честно призналась я и тут же пожалела об этом. Все присутствующие сразу изменились в лице. Миары, так и вовсе чуть ли не в обморок собрались падать. Да, девочки, когда я его таким увидела, тоже немного испугалась. – Потом превратился в щуплого парнишку, - продолжила я, и в ложе повисла гнетущая тишина. Слышно лишь, как ветер завывает через дыру в стекле.
- Мартел! – крикнул тигр, повернув голову ко входу. В ложу вошел плечистый мужчина с густой бородой. Цепкий взгляд и военная выправка сразу родили в моей голове образ – дядька Черномор. – Увести миар в безопасное место, одних не оставлять ни на минуту. Ответственным назначаю тебя. Чтобы и волос с их голов не упал! – приказал тигр железным тоном. Мартел тут же кивнул, и в ложу вошли еще трое мужчин. Все в черной форме, и все вооружены. Не пойму, как недоброжелатель вообще смог сюда проникнуть?! Куда смотрели все эти дядьки?
Ах, как же я забыла! Они смотрели поединки! Если судить по моему отцу, то мужчин от этого зрелища не оторвать, как детей от груди. Удивительно, как сюда вражеская армия не проскочила!
Отряд воинов взял девчонок в кольцо, чтобы сопроводить в безопасное место. Мне особых приглашений не нужно, я тоже хочу побыстрее отсюда убраться и прийти в себя под присмотром сильных и вооруженных до зубов мужчин.
- Оленна, вы остаетесь! – внезапно припечатал Его Превосходство и посмотрел на меня как на дуру, мол, куда это ты собралась, неужели думаешь, что я тебя отпущу?! Действительно, я ведь сама хотела остаться с ним наедине и рассказать о заговоре прямо под влажным кошачьим носом. Но вот незадача: теперь он вряд ли захочет говорить об интригах. Его волнуют более серьезные вопросы, которые он твердо намерен задать.
Миары стройной гурьбой вышли из ложи под зорким наблюдением воинов. Уверена, что им ничего не грозит, а вот мне…
- Что было дальше? – ровно спросил тигр, сложив руки за спиной. Он внимательно следит за мной, ожидая ответа. У меня появилось стойкое ощущение, что солгать мне не дадут. Придется говорить правду. Вопрос: а не решит ли благородный саэрд, услышав ту самую сермяжную правду, что перед ним стоит очаровательный демон в фате? Не вылечу ли я из окна вслед за напавшим на меня пареньком?
- Он напал на меня, - ответила я чистую правду. Не могу лгать в глаза такому благородному и отважному мужчине.
- Как?! – тигр сделал шаг вперед, нависнув надо мной как гора.
Гора мышц.
- У него был кинжал, - ответила я и тяжело выдохнула, вспомнив момент нападения. Что-то внутри меня дрогнуло. Кажется, я только сейчас осознала, что меня чуть не убили. Нет, я и раньше понимала, что своим кинжалом он отнюдь не пироги собрался нарезать, но теперь пришло глубокое понимание, а вместе с ним и страх. – Я выбила оружие у него из рук, во многом это нас и спасло, - тише добавила я и вновь столкнулась с неподдельным изумлением в зорких тигриных глазах. В них застыл вопрос: «Как ты смогла это сделать?» - Он там, - я скромно кивнула в тот самый угол, в который улетел кинжал после моей «вертушки». Там еще блестит лезвие кинжала.
Не теряя ни секунды, герцог стрелой метнулся в углу и подобрал оружие. Повертел его в руках с сосредоточенным выражением лица, затем протянул тому самому Харрелу, который со своим отрядом первым вбежал в ложу.
- Как он смог пронести сюда это? – выделил тигр последнее слово. – Ты хоть представляешь, что здесь могло произойти?!
- Это темная сталь, - надломившимся голосом ответил ковбой. Он так и не принял кинжал. Почему-то у меня сложилось впечатление, что он боится к нему прикасаться.