Герцогу пришлось признать, что смотреть на графиню ему будет приятно. Волнующе, но приятно. Пока это было единственным плюсом.
Из первоочередных минусов – то волнение, что она в нем вызывала, порядочным джентльменам и лордам полагалось испытывать в соответствующем месте и, желательно, подальше от посторонних глаз… В идеале – в супружеской спальне. И никак не по отношению к чужой вдове, чье мировоззрение в корне разнилось с представлениями самого Гранта.
Любая его попытка придерживаться этикета с графиней саботировалась Джулией в секунду, сбивая Итана с толку. Он не знал, что она сделает или скажет в следующий момент, и это тревожило своей неопределенностью. Одно дело, когда они находятся наедине: сам он перетерпеть ее выходки сможет. С трудом, но сможет.
Но что будет, когда он привезет ее в Лондон?! Она продолжит вести себя подобным образом? Одеваться так же вызывающе?
Ему предстоит убедить премьера допустить эту женщину, которая и без того пользуется в высшем обществе дурной славой, к его единственной дочери. А если Джулия заявится в дом лорда Ульямса в таком же платье, в котором сидит сейчас напротив, не спустят ли самого Итана вместе с ней с лестницы, сочтя данное появление – оскорблением?
Тем временем служанка откланялась и вышла из столовой. Ни Итан, ни Джулия так и не притронулись к еде, которая теперь стояла перед ними, добавляя тревогу, как очередное напоминание, что время не ждет. Сами же молодые люди предпочитали соревноваться в том, кто кого переглядит.
– Вы готовы дать ответ? – негромко уточнила Джулия, давая понять, что время вышло и нужно определяться скорее. – Я довольно голодна. Хотелось бы пообедать в определенности, – усмехнулась она самым возмутительным образом, в очередной раз ударив по самообладанию своего гостя, который не привык к подобному поведению женщин.
– Могу ли я задать несколько вопросов, которые дадут более полную картину? – уже желая отказаться от этой безумной затеи, тем не менее, спросил лорд Грант совсем другое, чем удивил сам себя.
– Спрашивайте, – тяжело и терпеливо вздохнула Джулия, вынуждая герцога скрипнуть зубами от тона графини. Никогда. Никогда женщины не говорили с ним так снисходительно. По крайней мере, с тех пор, как он приучился к горшку в младенчестве!
– Вы можете вести себя… иначе? Более, привычно и пристойно, – с трудом нашелся Грант с подходящей формулировкой.
– Более или менее, – невразумительно пожала плечами Джулия, к его удивлению, совершенно не выказав оскорбления или злости. Только досаду и тоску. – Я знакома с основами этикета, брат озаботился этим вопросом. Но строгий этикет меня тяготит, – с легкостью призналась девушка в том, что любая уважающая себя аристократка посчитала бы кощунством. – С речью я частично утратила память. Частенько путаю приборы, титулы и прочую khren’, о чем упоминала прежде. Это также стало причиной, почему в деревне мне комфортнее. Оливер, конечно, пытался привить мне этикет заново, что, в целом, получилось. Кроме любви к данным пуританским извращениям… – с показным интересом посмотрела она в отражение столовой ложки, подняв ее на уровень со своими глазами.
– С момента удара прошло три года…– с укором, который не остался незамеченным графиней, напомнил Итан.
– Которые я потратила на более увлекательные занятия, нежели скучное обучение тому, как быть комфортным дополнению к интерьеру, – вновь перебив герцога, в ироничной манере покивала Джулия, не преминув оскорбить порядки и устои. Опять. А затем взяла ломтик хлеба, отломила от него кусок и положила тот в рот, совершенно не обращая внимания на графа и… да, на правила приличия.
«Она меня с ума решила свести?» – возмутился Итан мысленно.
«Zadolbal» – про себя вздохнула Джулия. – «Est’ khochu, a etot ne zatknetsya nikak!»
– Например? Можно знать, что было более… «увлекательным», чем желание вернуться к своей жизни? – сглотнув, проследил мужчина за очередным кусочком, который оставил на полных губах крошки, но проворный язычок стремительно слизнул и их.