– Интересный вопрос… – уважительно хмыкнула Джулия. – Полагаю, коротким ответом без пояснений тут не обойтись. Попробую по порядку. Итак, относительно того, что наш брак был спонтанным и привел к скандалу в обществе: видите ли, уже тогда мы с Чарли ставили собственные предпочтения выше общественного мнения. Становиться несчастными, связав себя узами брака с «удобными» родителям людьми – мы не стали. Относительно непризнания родственников: как показала жизнь – для них мы были не детьми, а средством для того, чтобы была возможность подправить свое финансовое состояние. Вместо того, чтобы поддержать своих детей в их начинаниях, они публично открестились от нас и… прогадали. В итоге, авантюры моего брата и супруга дали плоды и принесли состояние, о котором родственники и помыслить не могли. Разница лишь в том, что, окажи они достаточную поддержку, можно было избежать таких жертв, как мой отец… и супруг. Чарли слишком торопился, не был осмотрителен, за что и поплатился, не рассчитав свои силы, и оказался погребен заживо на месторождении. Потому я не испытываю чувства стыда или горя, что не оправдала надежд родителей, которым оказалась не нужна, стоило только попытаться построить свою собственную жизнь. Они предали нас с Чарли первыми, решив использовать не хуже вещей. Мы просто их переиграли.
– Сколько продлился ваш брак с Чарльзом?
– Два с половиной года. Увы, больше нам было не отмерено судьбой.
– Вы не задумывались, что, поступи, как хотели родители, сейчас все еще были бы замужем? За другим человеком, но у вас была бы нормальная семья с супругом, детьми и статусом. Я уже молчу о…
– О чем? – заинтересовалась Джулия.
– О графине Ирэн Питерс. И ваших отношениях с родственницами супруга.
– С чего вы решили, что с другим супругом дела обстояли бы иначе? Моя многоуважаемая свекровь – просто сварливый и скандальный человек с паршивом характером и комплексом тирана. Ей нужен был только повод, чтобы над кем-то издеваться. Не надо мной, так над другой невесткой, – рассуждала Джулия. – Повод бы нашелся в любом случае, просто потому что у этой… ved’my есть потребность в унижении других. Так уж вышло, что в случае со мной, она посчитала повод откровенной травли оправданным и даже праведным. Вот и различия. К сожалению, правила приличия и воспитания не позволяли моему мужу наказать и приструнить свою мать. В качестве компромисса он меня с собой и забрал. И этот год, что мы провели в путешествиях – стал самый лучшим подарком, который он мог мне сделать. Чарли показал мне жизнь. Другую. И это отпечаталось в моем сознании, давая силы на то, чтобы пережить все то горе, которое последует дальше. Чарли освободил меня. Ценой многих лишений… но я верю, что для него мое счастье того стоило. Потому я готова простить ему попустительство по отношению к своей матери.
– «Простить»? – решив, что ослышался, переспросил Итан.
– Почти полтора года он разъезжал по континенту и колониям, даже не задумываясь, какого мне жить под одной крышей с той, кто gnobil его еще в младенчестве, а после того, как она нашла в моем лице причину ее разорения, и вовсе потеряла всякий контроль. Как думаете, какого жить в доме, где все тебя презирают, унижают и изводят? Даже слуги по указке моей свекрови меня не жалели.
– Я не знал, что все было так… печально, – почувствовав сожаление, произнес Грант, начиная еще лучше понимать, что именно сделало Джулию такой… агрессивной. В ее случае у человека есть два варианта: сломаться под гнетом всех испытаний… или закалиться и стать тверже и грубее. По всей видимости, Джулия сделала выбор в пользу второго варианта.
– Вы не знали, а Чарли обязан был, как минимум, догадываться, – холодно ответила Джулия. – И я рада, что в конечном итоге он забрал меня из того ада, напоследок компенсировав все то, что я пережила в его негостеприимном доме, где к собаке относились лучше, чем ко мне.