- Куда?
- Туда, - показал рукой вверх калмык. – Куда-то в небеса.
- И что с ним теперь?
- А я почём знаю? Тут бы и Требухов с Сазоновым тебе не ответили. Очевидно, перебросило снова в свою эпоху. К мамонтам, саблезубым тиграм, пещерам и кострам. А может…
- Что?
- А может и в будущее, как Дашу.
Николай потёр пальцами амулет, как бывало, когда он слишком нервничал, поднялся и поманил Лёшку.
- А отчего вы все решили, что она в будущем?
- Ты забыл, как наши профессора у Колизея, услышав её зовущий голос, сразу предположили, что она вышла с нами на связь с помощью телепатии?
- Это я помню. Все её внутренне слышали, кроме меня, почему-то. Только отчего такая уверенность, что из будущего?
- Тундра ты, Тимофей. Бесполезная и непролазная тундра! А как, по-твоему, она ещё смогла выйти на связь, если бы ей кто-то не помог? Технология-то не наших годов, не нашего времени. Сазонов говорил: раз уж нас перекидывает из пространства в пространство, из эпохи в эпоху, то и её могло перекинуть куда-нибудь. А раз она вышла на связь с помощью телепатии, то это могло произойти только в грядущих десятилетиях. Теперь усёк?
Ружин пробормотал что-то в ответ, поднялся вслед за товарищем, и все втроём, вместе с собакой, двинулись назад по направлению к лагерю. Здесь делать было нечего. Портал перемещений отсутствовал и, по всем вытекающим отсюда выводам, его только предстояло построить, чем сейчас и занимались бездушные механизмы при полном отсутствии живых людей. Спускаться в карьер путешественникам совершенно не хотелось, уже начинало смеркаться и им предстояло расположиться на ночлег, предварительно осмыслив, в какую точку временного вектора их занесло на этот раз. Фигурально выражаясь, лагерь-то остался на месте и не претерпел никаких относительных изменений, верно? Тогда отчего на месте провала подземелья с уходящими вниз ступенями, сейчас находятся только каменные валуны с рисунками побывавшего здесь троглодита, а сам портал ещё отсутствует? Если есть нетронутый, оставленный ими лагерь, то и подземная шахта провала тоже должна быть на месте. Однако её не было.
Вот тут-то и напрашивался вполне очевидный вывод: их снова занесло куда-то к чертям собачьим, хоть и в своё время, но параллельное тому, в котором они были раньше. Эта была ИХ реальность. Но в то же время и не ИХ. Выходило, что лагерь с палатками и оставленным там рюкзаком, существовал, как бы, отдельно. Тайга отдельно. Карьер отдельно. И, собственно, сам портал времени тоже отдельно.
- Бред какой-то! – выругался проводник. – Как может лагерь существовать независимо от карьера разработок и самого портала? Выходит, что целый геологический пласт тайги существует параллельно другому пласту, так что ли? Мы находимся на границе двух параллельных миров, переходя в несколько шагов из одной реальности в иную. Так получается?
Бывший старатель уже обогнал его и быстрым темпом возвращался к палаткам, спеша убедиться, что его рюкзак находится на месте, не подвергнувшись очередному перемещению двух граничащих между собой измерений.
Таким образом, оба участника экспедиции вместе с собакой вновь оказались в лагере, где их, собственно говоря, и ожидал очередной сногсшибательный сюрприз.
Слово «сюрприз» здесь можно поставить в кавычки.
№ 29.
Тут-то на них и нахлынули с высоты голоса.
Все разом.
Скопом.
Обвальной лавиной.
Произошло это, когда Николай разжигал давно потухший костёр, а Ружин, благоговейно проверяя свой, и без того увесистый рюкзак, складывал туда необходимую мелочь, которая могла пригодиться ему в предстоящем походе. Калмык уже догадался, что бывший старатель и коллега по экспедиции вскоре его покинет, но удерживать не стал, наткнувшись на непреклонный взгляд упрямого и некогда бывшего приятеля. Отговаривать, как он понял, будет бесполезно, раз Тимофей ещё заранее готовился покинуть их лагерь – ещё тогда, когда они были все вместе. Что толку, если человек уже давно готовился к этому, и помешала задуманному им плану лишь Даша, упросившая его отправиться на поиски исчезнувших коллег. Потом всё закрутилось, завертелось, разбросало по эпохам, и вот, наконец, вернувшись в родной уголок и в своё время, этот хмурый и нелюдимый человек добрался до своей заветной цели. Что последует после того, как Ружин направится в безлюдную огромную тайгу, Николай не знал. Очевидно, тому виднее, раз припас уже ружьё, флягу, спальный мешок, пару ракетниц, москитную сетку и всё остальное. Куда двинется его бывший коллега, Николай тоже не имел понятия, а спрашивать сейчас, в тот момент, когда путник собирается в дорогу, не имело никакого смысла. Что касается самого калмыка, то он намеревался оставаться в лагере до тех пор, пока каким-либо образом не появятся его друзья, или, что ещё более вероятно, снова не произойдёт что-то из ряда вон выходящее. Надежда на возвращение оставшихся в римской эпохе коллег была слишком слабая, но Николай тешил себя тем, что и его друзья могут также внезапно вывалиться из воронки смерча, как прежде это происходило с ним и его спутником. Он прождёт их здесь ровно месяц, пока хватит оставшихся консервов. Затем, судя по обстоятельствам, или двинется на запад, сквозь тайгу, как Ружин, или соорудит в одиночку некое подобие плота, чтобы по бурной реке попытаться доплыть до ближайших поселений рыбаков. По карте это выходило что-то около трёхсот километров. Одиночества он не боялся, Лёшка останется при нём, да ещё и пример бывшего старателя не выходил у него из головы. Умудрился ведь Тимофей провести в этих затаённых местах почти два года, потеряв напарника и выжив в могучей тайге в одиночку, верно? Ружьё и патроны есть, дичи вокруг полным полно, пресноводная река рядом: остаётся только ждать и надеяться, что некая неведомая сила всё же соблаговолит вернуть всех членов команды на место, как, собственно, она вернула и его с Тимофеем.