— Сейчас я не могу, со мной еще женщина должна перейти, она меня в деревне ждет.
— Ты, я погляжу, совсем бабником стал, — укоризненно сказал старик. — Жену, небось, совсем забыл?
— Ты откуда про мою жену знаешь? — набросился я на него, схватив за ветхую рубаху.
— А я и не знаю, это я так, к слову, поинтересовался, — ответил он, отстраняясь от меня. — Ты меня руками не лапай, у меня другой одежи нет. И что за бабу ты с собой тащишь?
— Не бабу, а женщину. У нее в этом времени большие неприятности, отчасти по моей вине. Ей здесь грозит…
Однако, он меня слушать не стал и перебил на полуслове:
— За нее три пуговицы отдашь, деньги вперед!
— На, подавись, — сказал я, аккуратно отрезая ножом от тужурки еще три пуговицы.
— Вот и ладно, — довольным голосом сказал он. — Иди за своей бабой, так и быть, пропущу.
— А где мне тебя искать, здесь же?
— Незачем меня искать, когда надо, я тебя и сам найду. Пить будешь, или я сам допью? — спросил, он и, не дожидаясь ответа, вылил в рот оставшийся самогон,
Я следил, как жидкость, булькая, исчезает в его горле и позавидовал таким навыкам пития.
— Веди бабу, — сказал он, — пока я добрый.
— Так ведь темно уже, может быть, завтра с утра?
— Ничего, туточки все рядышком, — загадочно сказал он, — Собирайся.
Я сложил в сидор свой нетронутый ужин и встал на ноги. Деда нигде не было, он по своей привычке исчез.
— Эй, дедуля, отзовись, ты куда подевался! — закричал я, озираясь по сторонам.
«Вот, гад, опять обманул!» — подумал я. Идти по ночному лесу мне не хотелось, я решил остаться на месте и все-таки поесть. Однако, моей ели на месте не оказалось. Лес и все кругом изменилось. Было еще достаточно светло, чтобы удостовериться в этом.
— Алексей, ты где? — позвал меня знакомый голос.
— Даша? — только и смог произнести я. — Иди сюда, я здесь.
Ордынцева пошла на голос, и я тут же ее увидел. Она была в своей обычной одежде, в той, что приехала в Ивановку, с моим саквояжем в руке и непонятным свертком под мышкой.
— Ты как сюда попала? — спросил я, окончательно замороченный нереальностью происходящих событий.
— Но ведь ты сам прислал за мной человека, — удивленно ответила она. — Он меня сюда и привел.
— Какого еще человека? — не собираясь больше ничему удивляться, спросил я.
— Как какого? Да вот он со мной.
Даша оглянулась и даже подняла руку, чтобы подозвать своего провожатого, но за ее спиной никого не оказалось.
Глава 20
Похоже, мы куда-то переместились. Я огляделся по сторонам и напряг слух. Никаких необычных звуков слышно не было, только ветреный лес шумел над нашими головами Ландшафт и природа были на первый взгляд все те же, но, все-таки чем-то неуловимым отличались от того, что окружало меня еще несколько минут назад.
— Расскажи толком, что произошло? — попросил я Дашу.
— Нечего и рассказывать, — ответила она, — часа два назад к Лукичу пришел местный парень и сказал, что встретил тебя в лесу. И ты его попросил привести меня сюда. Вот и все. Иван Лукич куда-то сходил за твоими вещами, я собралась, но посыльный сказал, чтобы я взяла только наш саквояж, потом мы с ним пришли сюда.
— Говоришь, два часа назад? Интересно. А сколько вы времени сюда добирались?
— Не знаю, наверное, минут двадцать. Парень пришел в половине пятого, потом старик ходил за твоей саблей, потом я собиралась. Да, минут двадцать.
Я добирался до этого места значительно дольше, часов одиннадцать, с рассвета до шести вечера.
— А парень, который тебя сюда привел…
— Ты что, ревнуешь? — подозрительно спросила Ордынцева.
— Да, и как только найду в лесу свой платок, сразу же тебя задушу.
— Какой еще платок?
— Который украл коварный Яго.
Она хмыкнула, но так как я не улыбнулся в ответ, сделалась серьезной.
— И что тебе этот парень?
— Его Иван Лукич знает?
— Ну да, он же из их деревни. А что, собственно, случилось?
— Только то, что я тебя никуда не вызывал и находимся мы сейчас от Ивановки километрах в двадцати, если не тридцати Я сюда шел целый день.
— Ты серьезно? И что все это может значить?
— Это я и пытаюсь понять.
В лесу уже темнело. То, что мы попали в наше время, обнаружилось очень скоро: я споткнулся о валяющийся на тропинке громоздкий железный агрегат, какую-то деталь трактора или трелевочной машины. Потом послышалось гудение в небе самолета. Сомнений не осталось, и я заторопился, пока не стемнело или выйти из леса, или хотя бы найти подходящее место для ночевки Мы прошли мелколесье, и попали на какую-то просеку. Здесь жизнедеятельность человека видна была во всей своей разрушительной мощи. Даша с удивлением рассматривала кучи валежника, поломанные молодые деревья и горы веток, срубленные со спиленных стволов. Тропинка, на которой мы оказались, была хорошо утоптана. Идти по ней можно было без труда. Судя по плачевному состоянию леса, город был где-то поблизости.
Вскоре деревья начали редеть. Невдалеке сверкнули фары, и протарахтел грузовой автомобиль.
— Это авто? — спросила Ордынцева, с интересом глядя вслед грузовику.
— Авто, — подтвердил я, пошли скорее.
Теперь мы двинулись в том направлении, куда ехала машина, и попали на разбитую асфальтированную дорогу. По наитию я повернул направо, и через четверть часа мы оказались на окраине города
Что это за населенный пункт, было неизвестно, дорожных указателей здесь не было. Правда, чуть позже, обнаружился придорожный бетонный столбик, но с оторванной табличкой. По темному времени суток живые существа на дороге не попадались.
Когда впереди замаячил человеческий силуэт, я прибавил шагу, и мы догнали тетку с бидончиком.
— Добрый вечер, — поздоровался я.
Женщина ответила, тщетно пытаясь разглядеть нас впотьмах.
— Вы не подскажете, как называется этот город? — спросил я.
Женщина удивленно посмотрела не меня:
— Опухтин, — ответила он.
Это название мне ничего не говорило.
— У вас здесь есть гостиница?
— А как же, «Отель Опухтинский»!
— Вы не подскажете, как нам его найти?
— Тут, недалеко, идите все прямо, а как увидите церкву, так за ней рукой подать.
Я поблагодарил, и мы пошли искать отель, а тетка осталась стоять на месте, глядя нам вслед.
Ближе к центру города появились столбы с уличными электрическими фонарями, и я насладился благами цивилизации, Хуже обстояло дело с местными достопримечательностями, увидеть их мешала не столько темнота, сколько отсутствие последних, Вдоль улицы тянулись в основном частные владения, правда, два раза попались и многоквартирные пятиэтажки, типа хрущевок. Наконец впереди показалась церковь, я в нее не очень всматривался, больше интересуясь отелем, однако, абрис и характерный излом дороги показались мне знакомыми, тогда я узнал и сам храм,
— Узнаешь? — спросил я Дашу.
Она поглядела на меня сияющими глазами,
— Здесь везде электрические фонари! И в домах тоже электрический свет! Значит, большевики все-таки выполнили свой план ГОЭЛРО!
— Даже перевыполнили, — признал я. — С электричеством у нас в стране почти благополучно. Ты церковь узнаешь?
— Нет, а что, я должна ее знать?
— Это же никакой не Опухтин, а наш Троицк.
Теперь я внимательно рассматривал исторический центр города. Все здесь было почти как встарь, не хватало только второй, большой церкви, в которой венчались мы с Алей. Вскоре разъяснилась и это несоответствие, церковь разрушили, от нее осталась только цокольная часть. Она была покрыта односкатной, рубероидной крышей. Когда мы подошли ближе, увидели кустарно намалеванную вывеску: ресторан «Максим». Пахнуло Елисейскими Полями и Парижем. Возле нее стояли два секъюрити и пили баночное пиво. Я, подумал, что если к развитию этого полиса подходить непредвзято, то можно признать, что в городе за последние двести лет произошли огромные перемены. Торговые ряды, лавки и трактиры исчезли, на их месте красовались два стеклянных магазина времен загнившего социализма, один из них назывался по-новому: «Супермаркет», а второй, по-старому: «Универмаг». Было здесь и культурное сооружение, стандартный, сарайного типа кинотеатр. Дальше нам попались: пивной ларек и киоски со сникерсами и спиртными напитками, Про ресторан «Максим» я уже упомянул. Однако кое-чего не доставало, в частности, не просыхающих луж, гуляющих по улице дворян и пьяных мещан. По пути встретились только две небольшие группы молодых людей с гитарами, к счастью, не очень пьяные.