Сон о рояле
Я видел сон – как бы оканчивализ ночи в утро перелет.Мой легкий сон крылом покачивал,как реактивный самолет.
Он путал карты, перемешивал,но, их мешая вразнобой,реальности не перевешивал,а дополнял ее собой.
В конце концов, с чертами вымысласмешав реальности черты,передо мной внезапно выросломерцанье этой черноты.
Как бы чертеж земли, погубленнойкакой-то страшною виной,огромной крышкою обугленноймерцал рояль передо мной.
Рояль был старый, фирмы Беккера,и клавишей его грядаказалась тонкой кромкой берега,а дальше – черная вода.
А берег был забытым кладбищем,как бы окраиной его,и там была под каждым клавишеммогила звука одного.
Они давно уже не помнили,что были плотью и душойкакой-то праздничной симфонии,какой-то музыки большой.
Они лежали здесь, покойники,отвоевавшие свое,ее солдаты и полковники,и даже маршалы ее.
И лишь иной, сожженный заживо,еще с трудом припоминалее последнее адажио,ее трагический финал…
Но вот,едва лишь тризну справивший,еще не веря в свой закат,опять рукой коснулся клавишейее безумный музыкант.
И поддаваясь искушению,они построились в полки,опять послушные движениюего играющей руки.
Забыв, что были уже трупами,под сенью нотного листаони за флейтами и трубамипривычно заняли места.
Была безоблачной прелюдия.Сперва трубы гремела медь.Потом пошли греметь орудия,пошли орудия греметь.
Потом пошли шеренги ротные,шеренги плотные взводов,линейки взламывая нотные,как проволоку в пять рядов.
Потом прорыв они расширили,и пел торжественно металл.Но кое-где уже фальшивили,и кто-то в такт не попадал.
Уже все чаще они падали.Уже на всю вторую частьраспространился запах падали,из первой части просочась.
И сладко пахло шерстью жженою,когда, тревогой охватив,сквозь часть последнюю, мажорную,пошел трагический мотив.
Мотив предчувствия, предвестиятого, что двигалось сюда,как тема смерти и возмездияи тема Страшного суда.
Кончалась музыка и корчилась,в конце едва уже звеня.И вскоре там, где она кончилась,лежала черная земля.
И я не знал ее названия –что за земля, что за страна.То, может быть, была Германия,а может быть, и не она.
Как бы чертеж земли, погубленнойкакой-то страшною виной,огромной крышкою обугленноймерцал рояль передо мной.
И я, в отчаянье поверженный,с тоской и ужасом следилза тем, как музыкант помешанныйопять к роялю подходил.
«Эта тряска, эта качка…»
Эта тряска, эта качка –ничего в ней нет такого.Это школьная задачка –поезд шел из пункта А.Это маленькая повестьвсе о том же – ехал поезд,ехал поезд, ехал поездк пункту Б из пункта А.
Это все куда как просто,время, скорость, расстоянье,время множится на скорость,восемь пишем, два в уме.Дождь и ветер, дым и сажа,три страницы, два пейзажа,трубы, церковь, элеватор,две березки на холме.
Это все куда как просто,повесть, школьная задачка,мы свое уже решили,мы одни уже в купе.Мы дочитываем повесть,повесть, школьная задачка,будка, стрелка, водокачка,подъезжаем к пункту Б.
Что ж, плати за чай и сахар,за два ломтика лимона –вкус лимона,вкус железа,колеи двойная нить.Остается напоследоктри-четыре телефона –три-четыре телефона,куда можно позвонить.