— Ну, — усмехнулся иронично сотник, — это не такая уж большая наука — следы читать… Я полагаю, любой сможет… ежели, конечно, опыт поимеет.
— Не скажи! — качнул отрицательно главой князь. — Сноровка в ка-ждом деле требуется. Помнишь, — напомнил он о поездке в Киев Днеп-ровский, — равных тебе в моей дружине было два десятка, но не все они стали сотниками. А ты стал! Так что учи юнцов по-настоящему, и тре-буй с них тоже по-настоящему!
Сотник Аслан хорошо помнил ту поездку, и обнаруженный ими труп князя из града Белая Вежа, и как он гнал след, хотя с тех пор много лет прошло и много воды убежало в реке Огненной, на берегах которой стоит их родной город Киев Антский, чаще называемый на манер гор-цев Кияром. Князь Дажин тогда заметил его и по прошествии несколь-ких лет оценил, сделав сотником. А сотником, прав князь, не каждый становится. Порой опытные воины, даже знатные родом, побывавшие не в одной сече, так и умирают простыми воинами или же десятскими, не удостоившись стать начальниками сотни. Он же был не просто сот-ником, а сотником одной из лучших сотен, составлявших личную охра-ну князя.
— Буду стараться, князь, — посерьезнел сотник.
— А еще спрос будет, — построжал голосом князь Дажин, — за их жизнь. Смотри, чтобы ни один волос не упал с их голов… Своей голо-вой за то отвечаешь! Помни, что никакие оправдания тебе не помогут! Понял ли ты?
— Я понял: головой отвечаю за их жизнь, — ответил с достоинством Аслан. — Клянусь суровым Перуном, скорее сам трижды погибну, чем с их голов хоть волос упадет!
— Не вспоминай богов всуе, — посмотрел князь на сотника. И взгляд его был тяжел, как взгляд самого Перуна. — Боги того не любят, как по-вторяет наш мудрый волхв Златогор. Кстати, он будет постоянно при юных воях и не даст им праздно скучать в походе. А, значит, и тебе не даст благодушествовать и потакать юнцам.
— Я не похвальбы ради, — слегка смутился Аслан, — то от чистого сердца. И волхва нашего хорошо знаю… еще с того знаменательного похода, — уточнил он.
— Верю, — потеплел глазами и голосом Дажин. — Верю. Однако веди сотню так, — наставлял он, — чтобы и рядом с войском быть, чтобы пле-чо товарища чувствовалось, но и чтобы все совершалось самостоятель-но. Ты меня понимаешь? Управляйся сотней так, чтобы эту самостоя-тельность ребята не только видели, но и чувствовали, и жили ею! За-помни, ты теперь для них и князь, и воевода, и учитель строгий. Твое слово — для них закон. Понял? — Остро взглянул Дажин на Аслана. — В том числе и для волхва Златогора. Ты один тут самый главный, с тебя будет спрос…
— Понял, — вновь спокойно и уверенно отвечал сотник. — Все ис-полню, как приказываете.
Конечно, он понимал, какая ответственность возлагается на его плечи. Было бы лучше, если бы высокородные юнцы вместе с их вели-ким мудрецом Златогором находились в какой-нибудь другой, а не в его сотне. Но что есть, то есть. Так, по-видимому, возжелали боги… и князь Дажин.
— Обучай всему, что сам знаешь, — говорил между тем Дажин. — Объясняй, если будут спрашивать. А спрашивать будут, если, конечно, не дураки… Только дураки, сотник Аслан, — усмехнулся князь, — нико-гда ничего не спрашивают. Считают, что и так все знают. Впрочем, если они не догадаются спросить, то Златогор такого момента не упустит, напомнит.
В боевых действиях твоя сотня участвовать не будет. Надеюсь, что и без нее справимся, — подмигнул с легкой иронией Дажин. — Считай, что эта сотня — мой последний резерв! И в бой она пойдет, когда иного выхода уже не будет. А этого не должно случиться… Сил у нас доста-точно. К моей дружине, как сам знаешь, примкнули дружины князей из Белой вежи, из Голуни, из Воронежца. Даже из далекого Курска, что на берегу Семи стоит, северские воины, ведомые князем их Куром и вое-водой Хватом, пришли. Все не только комонные, но о двух, а то и о трех заводных конях…
Так наставлял князь Дажин сотника Аслана перед самым походом, перед тем, как собранному со всей Русколани и ее ближайших и даль-них окрестностей войску предстояло покинуть Кияр Антский.
Вот и исполнял сотенный Аслан в точности княжеский наказ, ведя сотню самостоятельным боевым подразделением, делая все так, словно, кроме них, в степи больше никаких воинских сил их сородичей и друзей не было, а были одни враги, и надо было держать ухо востро, чтобы не попасть впросак и не оказаться в райских кущах Ирия раньше положен-ного для воина срока.