Что и говорить, дальновидным, а еще более прехитрым был царь Боспора Савромат. Впрочем, новая тактика, видимая доброжелатель-ность и благосклонность владетеля Боспора не очень-то ввела в заблуж-дение о его сущности русколанское посольство, особенно волхва Злато-гора, давшего еще по прежнему визиту всеисчерпывающую характери-стику его личности.
«С паршивой овцы хоть шерсти клок», — подвел итог переговорам волхв Златогор в личной беседе с Бусом перед тем, как отправиться им в Кияр Антский.
СКОЛОТ И ВРАН
В городе Кияре Антском, стольном граде Русколани, наблюдалась необычная для этого времени раннего летнего дня суматоха. Особенно это заметно было во дворце князя Дажина. Все куда-то спешат, бегут, как очумелые.
— Что происходит, люди добрые? — спросил только что въехавший в город через мытные ворота на степной низкорослой соловой лошадке седобородый мужчина лет тридцати с хвостиком, то ли воин, то ли ку-пец, сразу и не разберешь, вместе с которым было еще трое сопровож-дающих его верховых, державшихся почтительно и чуть позади.
Воротная стража, занимаясь своим делом по сбору мытного налога со всех входящих и въезжающих в город, проявляя усердие в этом «не-легком» труде, чтобы ненароком кого-нибудь не пропустить в город без положенного сбора, даже ухом не повела на заданный вопрос, как и спешащие люди, которые то ли не обратили внимания на вопрос неиз-вестного всадника, то ли открыто проигнорировали его: мол, не твое дело, чужеземец. Едешь своей дорогой, ну, и езжай дальше, нечего лю-бопытство свое тешить, да и нам недосуг тут лясы с тобой точить. Од-нако мытный сбор взять не позабыли: хоть и мелкую монету, да в кису положили, чтобы вечером сдать княжескому тиуну, отвечающему за мытный сбор и казну.
Всадник, проявивший интерес к городской сутолоке, кто бы он ни был: русич из ближайшего апоселения или же действительно иностра-нец, хорошо знавший язык русов, одет был добротно, несмотря на жару. Под серым, запыленным, походным, похожим скорее на воинский, чем на купеческий, плащом, собранным у ворота ближе к левому плечу шелковой тесемкой и сколотого для пущей крепости серебряной за-стежкой-тамгой, была видна легкая панцирная защита поверх белой полотняной средней длины рубахи с вышитым, как это делают славян-ские женщины, воротом и подолом.
Кожаный доспех, заранее подогнанный мастерами-оружейниками по фигуре всадника, с нашитыми на нем медными бляшками хоть и ле-гок был с виду, однако крепок и выгодно для постороннего взора обле-гал мускулистое тело хозяина, подчеркивая его стать и удаль. Бляшки начищены до блеска — сразу видать заботу хозяина о своем снаряжении. Лучи еще не поднявшегося к зениту солнца, попадая на низ, весело от-ражались золотистыми зайчиками, слепя на мгновение встречных про-хожих, заставляя их невольно прищуривать глаза. Впрочем, это длится не долго, так как всадник время от времени поправляет на груди полы своего плаща, пресекая доступ солнечным лучам заглядываться в че-шуйчатый доспех и отражаться от него веселыми зайчиками. Так обыч-но одеваются в дорогу воины. И не просто воины, а уже бывалые воины, которые не только с конем своим сроднились, но и с доспехами тоже, словно в них и родились на самом деле. На голове всадника была ма-ленькая меховая шапочка, какие довольно часто носят торговые гости, особенно те, которые прибывают от ромеев. Обычно они такие шапочки носят по праздникам, причем, нередко украшенные пером какой-либо диковинной птицы или золотой бляшкой с самоцветами. Носят, чтобы подчеркнуть перед другими древность рода или же достаток. Впрочем, головной убор нашего всадника, хоть и имел сходство с головными уборами ромеев, но был без украшающих его излишеств и служил ско-рее по прямому его назначению: прикрывать голову, чем для красоты.
Как известно, ромеи, греки и боспорцы, не говоря уже о римлянах, носят длинные или короткие тоги и сандалии, а на этом конном путе-шественнике были полотняные, такого же цвета, как и его плащ, штаны, более привычные для скифов, славян-русичей да готов, заправленные в красные кожаные сапожки с низким каблуком.