Анри погладил пофыркивающего коня по морде, заглянул в его большие глубокие глаза, обрамлённые густыми длинными ресницами. Другие лошади дремали или сонно жевали сено, изредка переступая с ноги на ногу. В конюшне было тихо и спокойно, слабый свет фонаря, принесённого Анри, почти не рассеивал окружающую темноту. Здесь было прекрасное место для того, чтобы сесть и подумать о своих чувствах... до тех пор, пока сзади не послышались еле слышные крадущиеся шаги.
Анри, разом вспомнив о монахах, которых отцы-мушкетёры могли не добить, гвардейцах, которые запросто могли обернуться против своего бывшего командира, и де Круаль, которая могла подстроить любую каверзу, резко развернулся, выхватывая шпагу, и, щурясь, вгляделся в темноту.
– Спокойно, Анри, я не собираюсь нападать на вас! – из тени медленно вышла Жаклин д’Артаньян. Он с облегчением выдохнул, убирая шпагу обратно в ножны.
– Ох, это вы... Я теперь ожидаю любой опасности – после того, как нас столько раз пытались убить.
– Думаю, здесь и сейчас нам ничего не угрожает, – Жаклин прошла мимо него и опустилась на груду сена в углу. Анри заметил, что она изменилась после их чудесного спасения – исчезла постоянная напряжённость, скрываемая за шутками и дерзкой бравадой, лицо девушки стало мягче и нежнее – а может, виной тому был падавший сбоку слабый свет фонаря? После возвращения отца к Жаклин вернулась былая уверенность в своих силах, и она уже не выглядела такой тревожной, как раньше.
– Вы здесь по той же причине, что и я? – Анри опустился на сено рядом с ней. – Пришли проведать коней?
– Нет, я искала вас, – она искоса взглянула на него. – Нам с вами надо серьёзно поговорить, и другого шанса может не представиться. Сейчас, и только сейчас настало время для честности. Давайте хоть раз будем откровенны друг с другом.
– Я согласен, – ответил сын Арамиса, хотя внутри него всё будто оборвалось и полетело в бездну. Он точно знал, что должен сказать Жаклин, но совершенно не представлял, что последует за этими словами.
– Я должен сказать вам кое-что важное, – торопливо заговорил Анри, боясь растерять всю свою решительность. – Это касается слов, произнесённых мной в том подвале, в Англии, когда нас чуть не сожгли.
– Вы хотите взять их обратно и попросить прощения? – тон Жаклин был нарочито беззаботным, но Анри заметил, что она вся вытянулась в струнку в ожидании ответа.
– Нет, – он покачал головой. – Я хочу сказать, что не отказываюсь ни от одного из своих слов. Я правда полюбил вас, Жаклин, ещё до того, как узнал ваш истинный пол. Понимаю, что это звучит странно, но я любил бы вас независимо от того, были бы вы юношей или девушкой. Древние греки, кажется, выделяли пять типов любви? – он криво усмехнулся. – Не знаю, к какому из них относятся мои чувства.
– Вы полюбили меня за десять дней нашего путешествия, – Жаклин слабо улыбнулась. – Интересно, вы всегда так быстро влюбляетесь? И сколько же времени вам понадобится, чтобы влюбиться в следующую хорошенькую девушку?
– Не думаю, что на моём пути попадётся ещё одна девушка, которая способна, переодевшись в мужской костюм, отправиться на поиски украденных сокровищ и при этом ещё и отбиваться от капитана королевской гвардии, – серьёзно ответил Анри. Жаклин улыбнулась ещё грустнее.
– Зря я сказала, что он не может сражаться без своих гвардейцев... На самом деле он очень опытен в фехтовании – если бы мне немного не повезло, он бы меня заколол. А монахи... Если бы вы знали, как мне было страшно! Каждый миг я думала, что вот-вот меня убьют, что погибну я и погибнете все вы, которых я втянула в это! Поэтому я и сражалась так отчаянно.
Она подняла руку и стянула с головы чёрный парик – он медленно съехал вниз, открывая настоящие волосы Жаклин – густые, золотистые, вьющиеся мелкими кольцами. Анри заворожённо наблюдал, как девушка развязала чёрную ленту, на которой блеснули вышитые золотой нитью инициалы «J. A.», стягивавшую её кудри, и принялась расчёсывать их пальцами.
– Я не мыла их больше недели, – с отвращением произнесла она. – Страшно представить, во что они превратятся к моменту моего возвращения в Лувр!
– Вы так прекрасны! – Анри не смог сдержать восхищённого вздоха. – Скажите, зачем вам это понадобилось? Прятать свои чудесные волосы под париком, переодеваться в мужской костюм, перетягивать грудь... – он поймал на себе пронзительный взгляд Жаклин и смущённо умолк.
– Её величество Анна Австрийская не верит, что женщина может добиться хоть чего-нибудь без помощи мужчины, – она принялась яростнее продираться сквозь густые пряди. – Когда я предложила ей помощь, она мне так и сказала: «Ну что вы можете, дитя моё? Ведь вы девушка!». Мне не пришло в голову ничего другого, кроме как солгать и рассказать, что у меня есть брат-близнец, а потом притвориться этим самым братом. Да, я солгала самой королеве! – она с вызовом вскинула голову и посмотрела прямо в глаза Анри, но в глубине её тёмно-карих глаз блестели слёзы. – Иначе она ни за что бы не отпустила меня в Англию и упустила бы последний шанс спасти себя!