Спальня. Кто бы сомневался…
Комната не меньше холла по своим размерам, если не больше, но с более низкими потолками и каким-то домашним уютом. Стилизованная под дерево. Хотя посмотреть, сколько у него денег, то, скорее всего это и было дерево, какой-нибудь редкой породы. Пушистый белый ковер по всему полу, несколько огромных люстр — имитаций под подсвечники со свечами и множество таких же бра по стенам, в данный момент горевших через один. Плазма во всю стену, одно окно от пола до потолка, виднеющееся за тяжелой зелёной занавеской, большой посменный стол с закрытым ноутбуком на нём, кожаное кресло и золотая настольная лампа с тряпочным абажуром под цвет занавески. Пара соседствующих дверей в дальнем углу, небольшой камин с едва тлеющими углями и ровная куча поленьев сложенная почти у самого входа. И да, самое интересное — кровать в рыцарском стиле посреди комнаты, в данный момент с поднятым темно бардовым балдахином.
Рядом с кроватью стоял он, точнее не стоял, а неспешно раздевался, расстегивая пуговицы на фирменной и явно дорогущей чёрной рубашке, его пиджак темной неприглядной кучей уже валялся на полу. У меня перехватило дыхание, когда я, наконец, смогла рассмотреть своего похитителя. Высокий, тёмные, ещё бы несколько тонов и чёрные волосы, сильно отросшего ёжика, тело завсегдатого спортсмена, открываемое распахнутой рубашкой, которая только что полетела на пол. Аристократическое лицо, строгая линия идеальных губ, небольшой бумеранговидный шрам над левой бровью. И я, вконец испуганная, в дешевом пальтишке, в замызганных прошлогодних замшевых полусапожках, тошей фигурой под пальто, с растрепанными тёмно русыми волосами чуть ниже середины спины, начавшими обветрятся губами и блеклыми серыми глазами. А вот его глаза…
Он почти вплотную подошёл ко мне, так же неспешно расстегивая и моё пальто, насквозь прожигая своими светло коричневыми, с выделяющимся насыщенно — зелёным ободком, глазами. Пальто соскользнуло с моих плеч повинуясь его рукам, а сами руки легли мне на талию.
— Не бойся меня, малыш, — прошептал он, склоняясь к моему уху, убрав за то волосы, падающие мне на лицо.
— Я не боюсь, — с трудом выжимаю из себя слова, снова ежась под его прикосновениями.
— Тогда почему ты вся дрожишь? — шепот стал ближе, обдавая ухо горячим дыханием, а по всему телу пробежала волна испуганных мурашек.
— Холодно, — с ещё большим трудом выдохнула я, обхватывая себя руками за плечи. При этом нечаянно задев ладонью его плечо. Мужчина хмыкнул, смотря на мои руки.
— Мы никуда не спешим, малыш. Правая дверь ванна, погрейся и заодно умойся, тебе не идёт потекшая тушь, — он усмехнулся и, развернувшись, пошёл к кровати, расстёгивая по дороге пряжку дорого ремня.
Я на подкашивающихся ногах кинулась в ванну, захлопывая за собой дверь, и тут же съехала по ней на пол, а из глаз сами собой брызнули слёзы. Чтобы я не говорила и каким бы ослепительно красивым и манящим он не был, я не хочу, чтобы он меня насиловал. Я хочу домой, в свою маленькую и уютную пустую квартирку, в свою крова… Стоп! Именно в эту чёртову квартиру, я и не хочу! Воспоминания снова нахлынули на меня, заставляя до боли закусить губы, чтобы не завыть в голос. И мне опять стало всё равно, что меня сейчас поимеет незнакомый мужик, насильно привезший меня сюда ради забавы.
Я поднялась с тёплого пола. Кто бы сомневался, что в таком домище не будет полов с подогревом даже в ванне, особенно в ванне. Обернувшись чтобы закрыться на щеколду, мало ли что ему придёт на ум, и он захочет развлечься прямо в ванной, но ни щеколды, ни даже ручки, я не нашла.
"Предусмотрено по программе — всё включено" — про себя хмыкнула я и, плюнув на дверь и породистого жеребца за ней, наконец, осмотрелась.
У меня в квартире одна комната, большой такой зал и то он был бы меньше этой ванны. Интересно, что же тогда скрывает вторая дверь? Его шкаф? Я бы не удивилась, если учесть, что это была единственная комната на всем этаже, по крайней мере, в этой стороне коридора.
Тёмно — зелёный кафель, опять этот цвет, цвет радужки его глаз и как он ему идёт, с мелкими белыми прожилками в виде молний на полу, более светлый на стенах, совсем зёленая, почти чёрная сантехника, в наличии унитаза, раковины, огромного джакузи и душевой кабинки. Прозрачный шкаф с различными пузырьками, баночками и прочей фигнёй и стилаж с полотенцами. Уже проглядывается стиль — много места и минимум мебели. Какой минималист с уклоном в комплекс Наполеона.
Не долго думая я скинула сапоги, вылезла из лёгкого свитера, старых изрядно потертых джинс, временами опасливо поглядывая на дверь, но в неё никто не пытался ломиться, учитывая, что она даже не заперта. Оставшись в смешных синих носках с желтыми утятами и чёрном кружевном белье, я несмело подошла к последней детали ванной, которую не назвала — огромному в пол стены и от пола до потолка зеркалу, пугаясь своего собственного отражения.
Действительно размазанная по лицу косметика не красит даже самых красивых женщин, впрочем, к ним, я себя никогда и не причисляла. И всё равно, мой внешний вид, мне жутко не понравился. И что только имел в виду дворецкий, назвав меня красивой? Пугало пугалом. Но видимо, этого богатенького Буратино потянуло на экзотику или уж скорее на экстрим.
Смерив, своё отражение презрительным взглядом, я окончательно рассталась с одеждой и влезла в душевую кабину, тут же впадая в ступор. Вместо обычных кранов у кабинки имелась сенсорная панель, которая привела меня ещё в больший ужас, чем даже моё отражение в зеркале. Я и телефоном-то до сих пор пользуюсь простеньким, стареньким, черно — белым, а тут такое. У меня даже возникла шальная мысль, а не позвать ли мне кареглазого на помощь. Но я быстро отмела такой вариант как страшный сон и спустя минут десять всё же смогла насладиться горячим душем. Всё оказалось куда проще, чем казалось на первый взгляд. Из кучи разных настроек и режимов я выбрала вертикальный горячий ливень и, обхватив колени руками, сидела на полу кабинки, согреваясь в струях воды.
В душ ко мне, так никто и не ворвался, сколько бы я не косилась на дверь, зато, как дура вздрагивала от малейшего показавшегося мне шума. И даже горячая вода не давала расслабления и отдыха. А какое тут может быть расслабление, когда стоит мне только выйти отсюда, как мне раздвинут ноги и хорошенько отымеют. И в его сексуальных способностях я ни секунды не сомневаюсь.
А впрочем, к чёрту всё, пускай имеет, мне ведь всё равно. Мне сейчас слишком тошно и даже струи воды не могут смыть с меня всю ту гадость, его руки, его поцелуи, его ложь за все те пол года, что мы провели вместе. Ну вот опять ударилась в воспоминания…
Я закрыла глаза, глубоко вздохнула, поднимаясь с пола, выключила воду и вышла из кабинки, тут же заворачиваясь в огромное мягкое полотенце. Вытираться не стала, только чуть промокнула волосы и, задержав дыхание, как перед прыжком в воду, толкнула дверь, врываясь в полутемную комнату. Только разум как-то философски — флегматично констатировал — изнасилует — хоть получу удовольствие, а убьёт, так вообще ни о чём больше плакаться не придется.
Он, в одних спортивных штанах сидел у камина, подбрасывая ровные, как на подбор поленья в огонь, точнее угли, что остались, видимо, уже не от одной такой растопки. Сколько же я просидела в ванной?
На секунду застыв в дверном проёме и тут же поймав на себе его заинтересованный взгляд, я чуть ли не бегом добралась до кровати, ныряя под одеяло. Мокрые волосы и насквозь промокшее полотенце немедленно дали о себе знать, холодком пробежав по всему телу. И я снова начала дрожать, даже тёплое толстое одеяло не помогало согреться. Лежала, тряслась и прислушивалась к звукам, но, наверно, так старательно вслушивалась, что не услышала, как он подошёл. Край одеяла приподнялся, впуская ко мне прогретый камином воздух, но даже этого тепла не хватило, чтобы согреть меня. Только горячая рука, проскользившая по моей спине и которая, наверное, должна была согреть, заставила дрожать ещё сильнее. И не от холода…