А Колька сидит и вдумчиво водку пьет.
— Иди, не бойся. Она тебе ничего не сделает.
— Ну ладно, пошли. — Она взяла меня под руку и натурально на мне повисла.
— Ты что же, вместилище сперматозоидов, решил, что я хочу тебя трахнуть? Если захочу, так и скажу. А сейчас всем твоим сперматозоидам — большой хер.
Материлась она непрерывно и вставляла лингвистические ненормативности не только для смысла, но и для ритмики речи.
Добрались мы до какой-то пушки, которая светилась огнями, будто новогодняя елка.
— Посади меня на лафет, — просит.
Я понял, ей пьедестал нужен.
— Ну уж нет, я твой труп таскать не хочу. Вон смотри, какой валун здоровенный.
На валун она согласилась. Я ее на него взгромоздил, а она взяла меня за руки и давай стихи читать. Чешет без передышки. Может, и впрямь гениальная — стихи из нее перли фонтаном, как в Петергофе.
Скоро мне стихи надоели, и я стал прикидывать, как бы эту дискотеку прикрыть. Но она внезапно сама остановилась:
— Слышишь, — говорит, — слышишь?
— Ну да, эти факелы шипят и потрескивают, как настоящие.
— Да нет же, не это. Слушай еще.
Я прислушался повнимательней — действительно, висит в воздухе какой-то тонкий звон.
Она спрыгнула с камня, потащила меня к ближайшему танку и вцепилась в мое плечо обеими руками.
— Железо поет. Слушай, слушай песню железа!
Она отпустила меня, прикрыла глаза и начала слегка раскачиваться из стороны в сторону. В ее бормотании я разбирал только отдельные слова:
— Новая вселенная… какое величие… старому миру конец… ядра железа, ядра железа, о, какая мощь!
— Откуда ты знаешь язык железа? — попробовал я пошутить.
— Понятия не имею. Знаю, и все, — отрезала она.
Небо на востоке понемногу серело, и огни стали тускнеть и гаснуть. Девчонка скисала вместе с ними:
— Пойдем отсюда. Спать хочу.
Она шла, с трудом переставляя ноги и тяжело опираясь на мою руку.
Проснулись мы поздно, к полудню, от того что грохнула какая-то пушка. Голова трещала, но, к счастью, нашлось, чем опохмелиться. Сталкер дал нам час на осмотр местности, и мы торговаться не стали — песчаные холмы выглядели уныло, а интереса к танкам у нас не было. Единственным объектом, достойным внимания, оказалась башня высотой с трехэтажный дом, с большим балконом наверху. На фасаде ветер полоскал большущее полотнище с изображением «Черного квадрата». Мы направились к ней — сталкер насторожился и поплелся за нами.
Вокруг башни танки стояли рядами, как на плацу. Любопытный Колька направился ко входу в башню, но сталкер всполошился и замахал руками:
— Нельзя! Нельзя, туда нельзя!
— Почему?
— Орудийный выстрел — слышали? Это значит, кто-то из туристов пытался забраться в башню. Они ее охраняют.
— Да ну, — изумился Колька, — в натуре?
— Проверять не советую, — меланхолично предостерег сталкер.
А нам проверять и не хотелось.
ПРЯ МЕЖДУ СПЕРМАТОЗОИДОМ И АТОМНЫМ ЯДРОМ ЖЕЛЕЗА
Сперматозоид — тщедушный, вертлявый.
Атомное ядро — тяжелое, черное, круглое.
Место действия — на броне танка.
Ядро. Кто таков?
Сперматозоид. Не знаю. Я — это я.
Ядро. Сейчас выясним… Так, так… Ты — человеческий сперматозоид. Откуда ты здесь взялся?
Сперматозоид. Не знаю.
Ядро. Сейчас выясним… Так, так, так… какой-то негодяй осквернил благородный металл своими мерзкими биологическими функциями. Но ты, дружок, попал не по адресу, и тебя ждут неприятности.
Сперматозоид. А ты кто такой?
Ядро. Невежа! Я — Ferrum, железо. Люди по неразумию присвоили мне двадцать шестой номер, и они за это жестоко поплатятся.
Сперматозоид. Ты все время угрожаешь. Почему ты такой свирепый?
Ядро. Потому что я — железо. Да, я свирепый. Я силен, я умен, я свиреп, я взбешен — скоро всем вам конец.
Сперматозоид. Кому это — нам?
Ядро. Всем, кто не есть железо. И всему, что не есть железо.
Сперматозоид. Не пугай меня. Я и так не в своей тарелке.
Ядро. А ты меня не смеши. Сперматозоид в тарелке — вот умора!
Сперматозоид. Теперь ты меня смешишь. У железа есть чувство юмора?
Ядро. Есть, и вполне железное. Я тебе его скоро продемонстрирую.