Игорь Иванович приказал охраннику развязать руки пленному. Тот неохотно подчинился, что-то пробормотав себе под нос.
— Он толкует, что охотно бы снял с тебя, живого, кожу… Дело в том, что ты его племянника прикончил в горах.
— А это здесь тоже практикуется? — оглядывая свои запястья, поинтересовался Андрей.
— Дикий народ эти мусульмане, фанатики, — усмехнулся Найденов. — Солдаты Апрельской революции готовы нас растерзать, а противники ее люто ненавидят вас — что поделаешь!
— Значит, вы тот самый Игорь Шмелев из Андреевки? — с любопытством разглядывал его Андрей. — Я слышал о вас от отца… Не удалось завербовать его, теперь решили проделать такую же штуку со мной?
— Я еще не уверен, подойдешь ли ты нам, — улыбнулся Игорь Иванович.
— Вряд ли, — сказал Андрей. — Я ведь не офицер, а всего-навсего шофер из автоколонны. Никаких военных тайн не знаю, вез в кишлак, разграбленный вашими подручными, продукты и медикаменты…
— А стрелял из автомата, как заправский солдат! — вставил Найденов.
— Я не привык чуть что руки вверх поднимать.
— Можно подумать, что ты старый закаленный солдат! — усмехнулся Игорь Иванович. — В десантных войсках служил? Где, в какой части?
Андрей промолчал. В Найденове стало зреть раздражение против этого самоуверенного парня. Может, отдать его Абдулле и его молодцам на расправу? Эти и мертвого заставят говорить… Вернее, кричать так, что в ушах свербит.
— Ты героя-то, Абросимов, здесь из себя не корчи, — продолжал он. — Во-первых, никто о твоем геройстве не узнает, во-вторых, мы тут не таких обламывали… Будь любезен отвечать на мои вопросы!
— А вы не орите на меня, — разжал губы Андрей. — Хоть на куски разрубите — это у вас тут умеют… а мне нечего сказать… Да, по правде говоря, и толковать-то с таким… — Андрей сдержал себя и смягчил: — типом не хочется.
Найденов поднялся, подошел вплотную к парню и впился в чего взглядом. Он заметил, как сжались кулаки Абросимова, и подумал, что, если он его ударит, тот ответит… Обязательно ответит! Наверное, это почувствовал и Абдулла, потому что вскинул автомат на изготовку и что-то пробормотал сквозь зубы.
— Абросимовское отродье… — прошипел Найденов и кивнул охраннику, чтобы пленного увели.
К следующему допросу Игорь Иванович лучше подготовился: он понял, что с этим парнем нужно действовать по-хорошему, без нажима. Собственно, он не понимал полковника Николса, который приказал «обработать» Андрея, попытаться склонить его к сотрудничеству с ними, американцами. Можно пообещать ему златые горы, поездку в Штаты… Вообще, в этом Андрее что-то есть, и привлечение его к сотрудничеству было бы победой в идеологической борьбе… Об этом тоже нельзя забывать. И ради этого стоит с Абросимовым повозиться…
— Андреевка… — мечтательно начал Игорь Иванович. — Водонапорная башня — ее немцы так и не смогли разбомбить, — желтенький вокзал с конусной крышей… А сосны все еще стоят перед вашим домом?
«Сволочь! — подумал Андрей. — Бьет на мою чувствительность… Как же, так я сейчас и растаял…»
— Какие сосны? — равнодушно переспросил он. Кстати, он сейчас никак точно и не мог вспомнить — две или три сосны осталось на лужайке. От отца он слышал, что когда-то их было четыре…
— А я вот вспоминаю сосны, ваш дом, Андреевку… — все в том же духе продолжал Найденов. — Все-таки родина!..
— Нет у вас родины, — вырвалось у Андрея. — Кто продал свою Родину, тот продаст отца и мать…
— Жива Волокова? — проглотив оскорбление, спокойно спросил Найденов. Он дал себе слово, что не сорвется, не накричит на Абросимова.
— Бабка Саша умерла несколько лет назад, — нехотя ответил Андрей.
— «Бабка Саша»… — проговорил Игорь Иванович. — Вон как ее звали в Андреевке!
— Я ее мало знал, — посчитал нужным добавить Андрей.
Найденов встал из-за стола, машинально пощупал пистолет в заднем кармане. Охранник с автоматом стоял у дверей и настороженно следил за каждым движением пленного. Рубашка с погончиками и накладными карманами на груди у него порвана у воротника, черные курчавые волосы давно не чесаны, взгляд свирепый, иногда тонкие губы раздвигает непонятная усмешка.
— Ты, Андрей, делал свое дело, а я делаю свое, — негромко заговорил Игорь Иванович. — Так уж случилось, что нам довелось столкнуться нос к носу в этой дикой стране… Буду с тобой откровенен: все же ты мой земляк и в какой-то степени даже родственник… Ведь Павел Дмитриевич Абросимов — двоюродный брат твоего отца — доводится мне почти родным братом! Кто же я тебе? Пожалуй, троюродный дядя?