Когда пришла сестра, Андрей рассказал ей о визите Зенина и предложении написать сценарий по повести «Афганский ветер».
— Никогда про такого не слышала, — заявила Оля. — Что он поставил?
Андрей назвал несколько запомнившихся со слов Михаила Борисовича кинофильмов, сказав, что это короткометражки.
— Что-то припоминаю, — сказала Оля. — Из области рекламы. Только Беззубов не даст твоему Зенину снимать художественный фильм. Ему это неинтересно.
— Как неинтересно? А тема? Актуальность фильма?
— Не будь наивным, Андрюша! — рассмеялась Оля. — Беззубов думает только о собственной выгоде. Плевать он хотел на тебя, тему, актуальность.
— Ты говоришь точь-в-точь как Зенин!
— Уж он наверняка знает, что там делается.
— Значит, ничего не получится?
— Ты не похож на человека, который дает взятки — отрезала сестра.
— Неужели нет честных кинорежиссеров?
— Есть, только им не дают работу такие, как Беззубов. У него своя компашка, которая отстегивает ему «бабки» за каждый фильм, он для них и старается. А твой Зенин, видно, не из его бражки. И главный редактор объединения с ним заодно.
— Мой! — возмутился Андрей. — Да я его сегодня впервые в жизни увидел и, может быть, больше никогда не увижу… — Он с насмешкой посмотрел на сестру: — «Отстегивают бабки»! Ты это у своей подружки Аси Цветковой научилась?
— Жизнь всему научит, — тоном умудренной женщины ответила Оля.
Только сейчас Андрей обратил внимание, что сестренка не в духе. Сумку бросила в прихожей на тумбочку, дубленку не повесила на плечики, а мохеровый полосатый шарф питоном свился в кольцо на полу. Лицо сестры было мрачным, блестящие карие глаза смотрели отчужденно, чуть подкрашенные губы кривила презрительная усмешка.
— Опять с Глебом поругалась? — полюбопытствовал брат.
— Он мне сделал предложение, — обронила сестра.
— Надо радоваться, а ты пришла мрачнее тучи.
— Почему вы, мужчины, считаете, что, сделав нам предложение, явили божескую милость? Мы должны прыгать от радости, кричать «Виват!» и в небо чепчики бросать?
— Потому что мужчина дарит вам не только себя, но и свою свободу, — улыбаясь, сказал Андрей.
— А мы, женщины, ничего вам не дарим? — наградила его насмешливым взглядом Оля. — Только берем?
— Когда свадьба?
— Никогда! — резко вырвалось у сестры. — Надо быть кретином, чтобы не понять: пока я не закончу институт, ни о каком замужестве не может быть и речи? Твоя Мария год пропустила? Не исключено, что пропустит и еще два, — у вас ведь наполеоновские замыслы насчет детей? С десяток запланировали?
— Мне не нравится, как ты разговариваешь, — заметил Андрей. — Слово «запланировали», по моему, здесь совсем неуместно.
— Я собираюсь стать артисткой, а не домохозяйкой, понимаешь ты это, дорогой братец? Дети меня свяжут по рукам и ногам. Я ничего не сумею сделать, а пока я молода и красива…
— Ты красива? — не удержался и съязвил он. Хотя надо было признать, что сестра сейчас действительно была необыкновенно красива: большие глаза с длинными ресницами блестят, движения тонких рук изящны, голова на высокой шее гордо откинута назад, волосы цвета спелой пшеницы рассыпались по плечам.
— А ты в этом сомневаешься? — зло сузила глаза Оля. — Пока я свободна, я распоряжаюсь собой. Глеб не очень-то одобряет то, что я выбрала профессию актрисы. Вы ведь, мужчины, хотите, чтобы жена всю жизнь играла только для вас одних.
— Я думал, ты Глеба приручила, — заметил Андрей. — Он смотрит в рот и будет делать все, что ты ему скажешь.
— В надежде, что потом-то уж свое наверстает! — возразила Оля.
Раздался звонок, Андрей открыл дверь, и в прихожую ворвался Патрик. Он с ходу бросился к Оле, стал повизгивать, прыгать, стараясь лизнуть в лицо. Он принес с собой запах зимы, снега, улицы.
— Я вечером опять с ним погуляю, ладно? — сказала соседская девочка, не чаявшая души в Патрике.
Это она сначала подкладывала под дверь целлофановые пакетики с остатками еды, а потом набралась смелости, позвонила в квартиру и попросила дать ей спаниельку погулять. Андрей дал. Девочке лет одиннадцать, у нее белые косички с лентами, курносый нос и большие голубые глаза. Долговязая, тонконогая, она так умоляюще смотрела на Андрея, что он не смог ей отказать. Девочку звали Наташей, и она уже давно познакомилась с Патриком во дворе.