— Мне иногда хочется придумать какую-нибудь сирену, чтобы она тоже ревела у них в ушах, — сказала Оля. — Где бы такую достать, а?
— Чем же ты тогда лучше их? — улыбнулся Андрей.
— Ну а как тогда с хамством бороться? Как? — выкрикнула она.
— Не знаю… — ответил брат. — Вот что, я об этом подумаю, а ты иди, сестричка, досматривай свой дурацкий сон с крокодилом, я же пойду в ванну.
— Кто же тебе новую куртку порвал и в ухо заехал? — прищурилась на него Оля. — Кто этот смельчак?
— Послушай, Олька, — вдруг осенило его. — А что, если я съезжу на станцию и… потолкую с этим дельцом?
— Я бы тебе этого никогда не простила, — сердито ответила она и ушла в свою комнату, хлопнув дверью.
Немного погодя дверь приоткрылась, и оттуда высунулась ее растрепанная голова.
— Я считала тебя умнее, Андрей! Может быть, тебя стукнули по голове и ты поглупел?
— Может быть…
Он снял с плиты закипевший чайник, налил в кружку, открыл холодильник, достал эмалированную миску с котлетами. Положил одну на ломоть хлеба, посыпал солью и с удовольствием откусил. Пожевав, отхлебнул чаю и взвыл: кипяток обжег нёбо.
— И все-таки я твоему Бобру с удовольствием заехал бы в физиономию… — пробормотал он, снова принимаясь за бутерброд. — Тот, кто много говорит, слов не понимает…
— Запиши этот убогий афоризм, может, для рассказа пригодится… — послышался из-за двери насмешливый голос сестры.
3
Николай Евгеньевич Луков медленно поднимался по бетонным ступенькам на пятый этаж. Лифт испортился, и в такую жару тащиться наверх было тяжело. Остановившись на лестничной площадке, он достал платок, вытер вспотевший лоб, лысину. Здесь чуть не налетел на него спускающийся вниз Колымагин — редактор издательства. Поздоровавшись, он сказал, чтобы Луков зашел за рукописью.
Николай Евгеньевич заглянул к заведующей редакцией художественной литературы Ирине Николаевне Липкиной. Худощавая, с красивой седой прической, заведующая сидела за письменным столом, заваленным папками, и разговаривала по телефону. Кивнув Лукову, показала глазами на стул, придвинутый к столу.
— …Он уже прислал с курьером расклейку, — негромко говорила она в трубку. — На будущий год? Вы же знаете, что уже план послан на утверждение в комитет… Автор — член этого самого комитета? Придется двоих выбрасывать из плана… Я даже не знаю кого. Алферов ведь выходил у нас в прошлом году… Неужели не может год подождать? Хорошо, я выброшу из плана двух авторов с периферии, но объясняться с ними будете вы сами.
Ирина Николаевна бросила трубку на рычаг, невидяще уставилась на Лукова.
— Ну разве можно так? — пожаловалась она. — План сверстан, отпечатан на ротаторе, и вот теперь придется вставлять туда Алферова! Да он и так во всех издательствах каждый год издается…
— Ирина Николаевна, Алферов купил за баснословные деньги дачу в Красной Пахре, теперь строит баню по эстонскому проекту. Ему сейчас деньги позарез нужны… — добродушно сообщил Николай Евгеньевич.
— Да, с ним не стоит ссориться, — заметила Липкина. — Очень влиятельный человек. Главный редактор сказал, что был звонок и чтобы мы Алферова немедленно вставили в план.
— Алферов — друг секретаря правления, — подхватил Луков. — Они вместе в университете учились.
— То-то его снова выдвинули на Государственную премию, — сказала Ирина Николаевна. — Этот раз на всесоюзную. Ведь в книжке всего одна новая повестушка, а так все переиздания… Кстати, взгляните на наш план. Книжка Алферова — тридцать листов, нужно минимум двух авторов выбросить. — Она достала из ящика письменного стола сброшюрованную книжку и протянула Лукову.
Тот быстро отыскал художественную редакцию, внимательно прочел несколько страниц с аннотациями на новинки и переиздания.
— Зачем вам двух авторов выбрасывать? — сказал он. — Перенесите на будущий год какой-нибудь альманах или коллективный сборник. Например, вот этот, про экспедицию на Северный полюс.
— Главный не согласится, — вздохнула Ирина Николаевна. — Придется молодыми пожертвовать… Они хоть жаловаться не станут… — Она достала с полки две толстые папки: — Возьмите на рецензию новый роман Казакова.
— Казакова? — переспросил Луков. На губах его появилась легкая улыбка. — Наш пострел везде поспел…
— Что вы сказали?
— Я возьму роман, — проговорил он, взвешивая в руке рукопись.
— Только не тяните с рецензией. Еще главный редактор хотел прочесть.