– Мистер Льюис, – заговорил он тихо, но все посетители снова приклеили глаза к нам. Быть может, они и не уходили все это время, чтобы увидеть продолжение спектакля. – Я… я хотел бы принести вам свои извинения. Я погорячился, назвав вас кретином. Эта девушка… – Он со злостью взглянул в мою сторону. – Она не виновата. Всякое случается. Можете быть спокойны, я не стану подавать иск.
Райли кивнул, словно поставил точку в своем монологе, и выдавил:
– Еще раз сожалею.
Фрэнсис не мог поверить в свое счастье. Он трижды спрашивал, как я сумела уговорить этого толстосума замять конфликт, но, в конце концов, оставил свое неудовлетворенное любопытство.
– Так я не уволена? – с надеждой спросила я, когда владелец «Фэнси» хохотнул себе под нос и направился обратно в кабинет, затерявшийся где-то среди коридоров служебных помещений.
– Ладно уж, – криво улыбнулся он, растопив лед между нами. – Можешь остаться. Но я делаю тебе предупреждение. Еще одна такая выходка, и мне придется тебя уволить.
– Обещаю, больше такое не повторится.
– Ловлю тебя на слове.
И я его сдержала. Следующие три смены я не скандалила с покупателями и уж тем более не выплескивала им на головы горячий кофе. То и дело я поглядывала за широкие окна, готовясь к встрече с Райли. Я ждала, что рано или поздно он появится под ручку с противной брюнеткой, но он не осмеливался больше показывать нос.
Одни битвы мы проигрываем, но из других выходим победителями. Я никогда еще не чувствовала себя такой смелой, как в ту минуту, когда шантажировала незнакомца. Я приехала в Сан-Франциско, чтобы что-то поменять в своей жизни. И наконец-то намечались первые изменения.
Только менялась я сама.
Глава 4
Отработав шесть смен подряд, я была вымотана. Но это была та приятная усталость, которая приходит, когда ты делаешь что-то полезное. Не уверена, насколько полезным было разносить кофе, но я хотя бы могла наскрести на аренду за следующий месяц. А там гляди, начну расплачиваться по кредитке за свое сногсшибательное платье.
Оно, кстати, так и висело в шкафу на отдельной вешалке. Алый цвет ярким пятном выделялся среди моих повседневных вещей. Каждый раз, как я тянула руку не к нему, а к футболке с логотипом «Фэнси» или простенькому сарафану, оно будто обидчиво шелестело в ответ.
Моя смена перед двумя выходными подходила к концу, и я позволила себе помечтать, куда бы смогла надеть свое новое платье. Я так отчаялась, что придется одной сидеть за стойкой какого-нибудь бара, что даже всерьез задумалась о том, не напроситься ли мне к Мэнди и ее подружкам. Они знали, как веселиться и где в Сан-Франциско лучшие клубы. Я, конечно, предпочла бы тихий вечер с книгой на своем дырявом диване, но я ведь приехала сюда за переменами. А книжный червь Холли Холлбрук была все той же.
Оставалось два часа до конца рабочего дня. Я как раз подкладывала свежеиспеченные крендели на витрину, когда увидела ту самую блондинку, за которую вступилась перед ее женихом.
Неужели она узнала о том, что случилось? Явилась сюда, чтобы поставить меня на место. Очередного скандала моя карьера не переживет. Я уже приготовилась к худшему, но розовые губки девушки растянулись в приветливой улыбке.
– Привет. Вы меня, наверное, не помните. Я как-то покупала у вас дюжину пончиков.
– Для папы, – выдохнула я. Знала бы она, сколько всего случилось здесь из-за нее. – Конечно, я вас помню. И как, папе они понравились?
– О, да он просто в восторге! Съел штук шесть подряд и постоянно повторял, что не ел пончиков вкуснее. Подумать не могла, что самые лучшие пончики пекут в Портоле.
Скажи это кто-то другой, можно было бы и оскорбиться. Но блондинка была такой милой и дружелюбной, что я тут же смекнула, что ничего дурного она не имела в виду.
– В общем-то, как раз из-за пончиков я сюда и пришла. Хочу снова побаловать папочку. Обещала притащить их на семейный ужин. Будут перепелки в винном соусе, фуа-гра и пончики.
Девушка задорно засмеялась, даже не видя той пропасти, что была между нами. Перепелки? Фау-гра? Я в жизни не пробовала ни кусочка из того, что она перечислила. А она выглядела так, будто ела их на завтрак, обед и ужин, и уже устала от приевшегося вкуса изысканных блюд.
– Да, необычное сочетание, – поддакнула я.
– Но я обещала, так что заверните мне двадцать штучек с собой.
Я принялась перекладывать кругляши с кремом и разнообразной посыпкой в бумажный пакет, но в мыслях то и дело всплывали поцелуи Райли с той брюнеткой. Должна ли я рассказать, пусть и обещала ему держать язык за зубами? Мне бы хотелось узнать, что мой жених ходит налево, еще до того, как мы принесем свои брачные клятвы. Но я не имела права вмешиваться в их жизнь, ведь так? Ну, вмешиваться сильнее, чем уже вмешалась.