– Тебе нравится? – спросила Дейзи, поравнявшись со мной.
– У меня слов нет!
– А вот и моя квартира. – Изящный пальчик так же изящно указал на окна на третьем этаже с тем очаровательным балкончиком, на который я уже успела положить глаз. – Оттуда открывается шикарный вид.
Не сомневаюсь.
Так мы и стояли минуту на тротуаре. Две незнакомки, которых свело вместе похожее горе. И два чемодана, под стать хозяйкам, разные, как и мы с Дейзи Гамильтон. Потрепанный, с длинной царапиной на левом ребре и заедающим колесиком. Это, конечно, мой. И новенький, блестящий, с эмблемой «Луи Виттон» у миниатюрного замочка. Этот, несомненно, Дейзи.
– Это чудесный район! Здесь на углу самое потрясающее кафе, которое только можно представить. Без обид. – Дейзи указала на заведение с зелеными тканевыми козырьками над входом и стильной вывеской «Марко Поло», и мы тут же вспомнили облезлый фасад «Фэнси». – А там дальше, – мы обернулись в другую сторону, – парк Мак-Коппин. Я иногда гуляю там, если мне нужно прочистить мысли. А еще там премиленькая библиотека, где можно заказать кофе и погулять между стеллажами. Обожаю это место.
Все у Дейзи было премиленьким, как и она сама.
Не знаю, что восхищало меня больше. То, что Дейзи любит читать, или все то, что я сейчас увидела. И я буду здесь жить. Пить кофе по утрам в этом модном кафе. Выходить в парк Мак-Коппин, чтобы прочистить мысли. Заказывать капучино и гулять между стеллажами с горой книг.
Да, благодаря Дейзи Гамильтон моя жизнь перевернулась на сто восемьдесят градусов. Осталось только придумать, что я скажу миссис Саммер и как стану добираться до своей работы в «Фэнси».
Но Дейзи такие мелочи не волновали. Она схватила чемодан, который в всплеске эйфории показался ей пуховым облачком, и потянула меня внутрь.
Подруга продолжала говорить, пока я пыталась переварить все увиденное. Отделанный мрамором сияющий подъезд. Работающий лифт с огромным зеркалом в пол. И белую дверь, за которой скрывалась белоснежная вселенная.
– Здесь ты теперь будешь жить, – провозгласила Дейзи и почти что с криком «та-дам» развела руками.
Хорошо, что от нервозности я крепко сжимала чемодан, иначе он бы выпал из рук прямо на этот белый паркет. Хотя дизайнеры интерьера наверняка называют его как-нибудь по-особенному, типа «слоновая кость» или «снежный».
Я прошла через портал в другой мир и не могла отвести глаз от безупречности вокруг. В огромной гостиной поместилась бы вся моя квартира целиком. Нежно-розовые обои с цветами, удачно подобранные в тон мебель и текстиль. Белый камень инкрустирован в стену за телевизором и белым комодом, на котором стояло несколько фотографий в таких же белых рамках и ваза с настоящими розами. У нас дома живые цветы появлялись лишь на день рождения мамы. Хоть мы и владели цветочным магазином, свежие букеты по будням были для нас непозволительной роскошью.
По сравнению с этим стильным бледно-розовым диваном мой был тряпкой, которой вытерли испорченное молоко. Такой элегантный и мягкий, как маршмеллоу, пожаренный на костре. Захотелось тут же прыгнуть на него или хотя бы потрогать бархатную обивку, но я удержалась.
Резная арка вела на кухню, за диваном подрагивали на ветру шторки, прикрывающие выход на тот чудесный балкончик, что мы видели снаружи. А еще здесь был камин! Настоящий белый камин, который можно зажечь, если вечером станет зябко или одиноко. И это в Сан-Франциско, где стоит жара и снуют тысячи людей! По обе стороны от камина еще две двери, как я могла догадаться, спальни, о которых талдычила Дейзи.
– Твоя – та, что слева. Я уже все подготовила к твоему приезду.
– Когда ты успела? – опешила я. Вчера мне досталось гораздо меньше вина, но тем не менее я провалялась в кровати до двенадцати и все еще сомневалась, что способна на какие-нибудь подвиги. А Дейзи вскочила ни свет ни заря и занялась приготовлениями спальни к моему переезду.
– Ну, мне помогали.
Конечно. Как я не подумала, ведь наверняка Дейзи не сама содержит эту белоснежную квартиру в такой чистоте. Даже у моей скрупулезной чистюли мамы, которая придиралась к каждой пылинке и все детство заставляла нас «генералить» комнаты раз в неделю, отвисла бы челюсть.
Мне потребовалось два часа, чтобы кое-как разложить свои немногочисленные вещи в белом шкафу и свыкнуться с мыслью, что это моя новая спальня. В два раза больше, чем в квартире в Портоле, светлая и уютная, но в то же время стильная. Никогда не спала на такой широкой кровати с таким мягким постельным бельем. В углу стояло сиреневое кресло – цветастое пятно, которое разбавляло пастельные тона комнаты. И мой первый столик для макияжа с мягким пуфиком. Здесь должна бы жить принцесса, а не Холли Холлбрук, цветочница из Модесто.