Хамский с довольным видом подмигнул мне, я же просто устало присел на стол палача, буквально ощущая, как стоявшая рядом Смерть сочувственно похлопала меня по плечу. Кажется, она тоже прекрасно понимала каково это - быть другом и коллегой Мордреда Хамского.
***
- Итак, мы выполнили задание Корделии, что дальше? - я с удовольствием сделал глоток крепкого виски.
Бар "Зеленая тоска" относился к разряду тех увеселительных заведений, где вы всегда можете заказать себе все, что угодно, начиная от экзотической выпивки, закачивая особо тяжелыми наркотиками и женщинами на любой вкус. Публика тут тоже собиралась самая разная, и по большей степени - весьма сомнительная. Единственное правило бара: пей сам, и не мешай другим - выполнялось неукоснительно. Что ни говори, на редкость приятное место.
Хамский одобрительно посматривал на вертлявую девицу, выписывающую бедрами восьмерки прямо перед нами на барной стойке. Девица, уловив его взгляд, нагнулась и прогнулась так, чтобы у клиента уж точно не осталось никаких вопросов и заблуждений. Если увиденное моего друга и впечатлило, то точно не настолько, чтобы он забыл о лежащей рядом шляпе. Бережно передвинув головной убор подальше, Мордред снова обратил взор на стриптизершу-фею.
Собственно, предложение посидеть и выпить исходило от меня, а друг не имел никаких возражений. Тяжелое дело требовало небольшого культурного отдыха. Правда, мой коллега всегда считал, что чем более бескультурным представляется отдых наутро - тем больше он удался.
- Задание, - презрительно булькнул он своим виски.
- Как это ни назови, но пока что в игре ведет она.
До меня наконец-то дошло, почему танцовщица так и застыла в последней позе, и я засунул в предлагаемое место купюру. Это нехитрое действо её явно воодушевило, и выплясывать она стала еще активнее.
- Древняя восточная мудрость, - Хамский важно надулся, что, учитывая его масляный взгляд, впечатления не производило. - Гласит, что глупый срезает верхушку сорняка, а умный - вырывает его с корнем.
Я глотнул пива, в тщетной попытке простимулировать мыслительный процесс. Понравилось, но не помогло.
- Это вы о чем?
На Мордреда алкоголь видимого действия не производил.
- О том, что чем дальше, тем больше мы узнаем о ней. И вот тогда, когда мы точно узнаем, кто она и чего добивается - мы и произведем единственный, точный и изящный удар.
- Это план, - подумав, согласился я. - Правда, он подействует лишь в том случае, если мы к тому времени будем еще живы.
- Вам ли быть пессимистом, Принстон?
- Я реалист, каким-то чудом выживающий рядом с вами уже не первый год.
- Бросьте, - Хамский царственно отмахнулся. - Сегодня вечером - никаких дел, мы отдыхаем. Кстати, вон та блондинка вами явно заинтересовалась.
Я перевел взгляд на указанную девушку. Та мигом затрепетала ресницами, и с такой силой втянула через соломинку коктейль, что сумела всосать в себя все, включая плавающий в бокале, едва тлеющий, уголек.
- А вы, похоже, приглянулись нашей танцовщице. - Стриптизерша, похоже, и правда млела при виде моего друга. - Только, пожалуйста, не доводите ее до слез в первые же десять минут, рассказывая всю ее подноготную. Сами же сказали, мы отдыхаем.
Слегка покачнувшись, я встал с высокого стула и направился к блондинке. Неприятный день грозил перерасти во вполне себе приятную ночь.
***
А приятная во всех отношениях ночь сменилась тяжким похмельным утром. Настолько тяжким, что я едва, сгоряча, не дал себе скоропалительное обещание вообще больше никогда не пить и даже не смотреть в сторону женщин. Благо, крамольная мысль не прижилась, а когда я добрался до ванной, и подставил голову под кран с холодной водой - вовсе смылась в водопровод.
Из спальни Хамского донесся сонный женский голос, быстрая тирада самого хозяина комнаты, а потом дробный топоток, приглушенные рыдания и громкий хлопок входной дверью.
Похоже, Мордред выполнил мою просьбу весьма своеобразно, и довел девицу до слез не сразу, а только утром. Прогресс, я считаю.
Встретились мы с ним в гостиной, и если я имел вид черта, для которого загул стал уже чем-то вроде жизненной философии, то Хамский являл собой прекрасный пример благородной похмельной меланхолии.
Мы встретились страдальческими взглядами, и мой друг понятливо полез под диван. Выуженный им оттуда предмет имел мало общего с алкоголем, зато много - с последствиями его неумеренного потребления. Зашедшая в комнату миссис Адсон невозмутимо поинтересовалась:
-Джентльмены, это ваше?
Мы, глядя на кружевной и весьма интимный предмет женского гардероба, дружно покачали головами. Экономка отобрала его у Мордреда, аккуратно положила на поднос, с которым пришла, взамен вручив нам по стакану с неким подозрительным на вид пойлом.
- Это поможет вам прийти в себя, - пояснила она. - Внизу ждет господин, пожелавший остаться анонимным клиентом, он не похож на джентльмена, недавно был в парикмахерской и в букмекерской конторе, неженат, но брошен любовницей. Полагаю, он подозревает, что уходя, она взяла с собой нечто ей не принадлежащее. Простое бытовое воровство, вам стоит браться за это дело, только если больше нет ничего стоящего. На столе ждет пачка корреспонденции, залетал посыльный от инспектора Эванса, записка от него лежит сверху. У меня сегодня сокращенный рабочий день, после четырех меня не будет дома. Завтрак, обед и ужин в холодильнике. Злобного вам дня.
- А... - Что хотел сказать мой друг так и останется неизвестным, поскольку миссис Адсон, сообщив всю необходимую с ее точки зрения, информацию, удалилась. - И кто у кого работает? - Раздраженно поинтересовался Хамский, с недоверием заглядывая в стакан.
- По крайней мере, травить нас ей пока не выгодно, - неуверенно отозвался я, разглядывая сомнительную жидкость на просвет.
Отсалютовав друг другу, мы, задержав дыхание, выпили. Месть гнусной женщины была действительно ужасна, в обычный рассол она умудрилась намешать какой-то абсолютно отвратительный овощной фреш и просто невозможное количество жгучего перца. Выпитое немедленно запросилось обратно со страшной силой. Подозреваю, что так быстро мы не гонялись даже за преступниками.
Когда через десять минут мы встретились снова - изрядно побледневшие и осунувшиеся, то с удивлением поняли, что отрезвление действительно прошло эффективно и качественно. Потому как способы казни мерзкой экономки выдумывались одна другой извращеннее.
Начиналось обычное суматошное утро в квартире 13/13 по Хэллвей-стрит. Мы примем клиента, столь метко охарактеризованного миссис Адсон, Хамский обварит его горячим кофе, убедительно доказывая, что раз любовница украла его мужскую силу, то и переживать по такому пустячному поводу не стоит. Его увезет от нас неотложка и, подозреваю, он навсегда заречется беспокоить гениев по дурацким поводам.
Мы разберем корреспонденцию, и узнаем, что дело Эванса действительно небезынтересно... Вся эта обыденная суета вовлечет в свой водоворот и заставит нас на время забыть о Корделии Блэк. Но вот забудет ли она о нас?..