Я включил видео новости.
Кадр с серым фасадом полицейского управления Токио, где ветер треплет флаги. Кобаяши стоит в центре, окружённый роем микрофонов, его морщинистое лицо напряжено, но в глазах горит самодовольная искра. Тёмный костюм слегка помят, галстук сдвинут, будто он только что вырвался из допросной. Репортёр, молодая женщина в строгом жакете, держит микрофон с логотипом «Нихон Кейдзай» и задаёт вопрос, её голос режет холодный воздух.
— Детектив Кобаяши, есть ли прогресс в расследовании убийства замминистра Сато?
Кобаяши хмыкает, его губы кривятся в намёке на улыбку, он поправляет галстук, будто наслаждаясь вниманием.
— Прогресс? О, он есть. И немалый. Мы на пороге того, чтобы назвать убийцу. У нас есть улики — крепкие, как сталь. Имя этого человека… — он делает паузу, его взгляд скользит по камерам, словно он уже видит заголовки, — скажем так, оно шокирует многих в этом городе.
— Вы намекаете на владельца «Спрута», Кенджи Мураками?
— Я не называю имён. Пока. Но я скажу вам вот что: это не ошибка повара, не случайность. Это спланированное преступление, и мы знаем, где копать. Те, кто прячется за своими империями, думая, что их не достать, скоро поймут, как они ошибались.
— Когда ждать ареста?
— Скоро. Очень скоро.
Кадр сменяется студией, где ведущий в строгом костюме сидит за стеклянным столом, графики акций мелькают на экране позади. Его голос ровный, но с ноткой тревоги.
— Слова детектива Кобаяши уже отразились на рынке. Акции компаний, связанных с ресторанной сетью «Спрут», упали на 1,2% только за это утро, в то время как конкуренты, такие как «Серебряный Журавль» Хидеки Танабэ, зафиксировали рост на 2,8%. Аналитики предсказывают дальнейший отток клиентов из заведений, подающих фугу, если расследование затянется. Скандал угрожает не только «Спруту», но и всей индустрии высокой кухни, где доверие — главный капитал.
Я сжал телефон так, что пальцы побелели. Кобаяши. Этот продажный ублюдок не просто давил на Акико — он уже раздавал интервью, намекая на меня, не называя имён. «Неожиданность». Я почти слышал его самодовольную ухмылку, видел пачки денег от Танабэ в его ящике стола. Он лепил из меня виновного, и пресса жрала это, как акулы.
Мой взгляд упал на Волка, который бросил на меня короткий взгляд через зеркало.
— Новости? — спросил он, его голос был низким, но в нём чувствовалась злость.
— Кобаяши, — ответил я, мой голос был хриплым. — Уже даёт интервью. Говорит, что убийца почти найден, и это «удивит всех». Сволочь намекает на меня.
Волк хмыкнул, его кулаки сжали руль сильнее.
— Пусть болтает, — сказал он. — Мы найдём настоящего убийцу.
Я кивнул, но внутри всё кипело.
Я вышел из машины в двух шагах от кафе «Сакура» на Гиндзе, чувствуя, как напряжение сжимает плечи. Токио гудел вокруг — звон трамваев, смех прохожих, блеск витрин, но всё это было как фон, далёкий и неважный. Мой взгляд был прикован к стеклянным дверям кафе, где ждала Кейта Исикава со своими угрозами и «доказательствами», которые могли утопить «Спрут». Я поправил пиджак, бросив Волку короткий кивок.
Внутри «Сакура» пахло свежесваренным кофе и сандалом. Интерьер был минималистичным: тёмное дерево, мягкий свет фонарей, столики, расставленные так, чтобы дать каждому уединение.
Я сразу заметил её — Кейта Исикава сидела у окна, в углу, где свет падал на её лицо, подчёркивая острые скулы. Её тёмные волосы были собраны в небрежный пучок, но несколько прядей падали на плечи, создавая иллюзию расслабленности. Чёрный жакет, белая рубашка, тонкая цепочка на шее — она выглядела как деловая женщина, но её глаза, тёмные и цепкие, выдавали хищника. Впрочем, хищника ли?
На столе перед ней лежала тонкая папка, а её губы изогнулись в лёгкой, почти насмешливой улыбке, когда она заметила меня.
— Господин Мураками, — сказала она, её голос был гладким, с лёгкой хрипотцой, как у певицы ночного клуба. — Присаживайтесь. Пунктуальны, как всегда.
Я молча подошёл к столику, не реагируя на её тон. Она кивнула на стул напротив, её улыбка стала шире.
— Может, закажем что-нибудь? — предложила она, её глаза блеснули. — Фугу, например? Говорят, в «Сакуре» она неплохая. Не боитесь?
Я не дрогнул, даже не моргнул. Её провокация была дешёвой, и я не собирался тратить на неё нервы. Я сел, мой взгляд впился в неё, холодный и твёрдый.
— Что ты хочешь, Исикава? — спросил я, мой голос был низким, без намёка на слабость. — Хватит игр. Показывай, что у тебя есть.