Кухня гудела, как улей. Аяко притащила бутылку саке, заявив, что «без этого русские не готовят», и все рассмеялись. Макото пробовал первый блин с мисо, его лицо расплылось в восторге. Такаши уже лепил цзяоцзы, напевая что-то под нос. Я смотрел на них — мою семью, мой «Спрут» — и чувствовал, как боль последних недель отступает. Мы не просто готовили еду. Мы создавали будущее.
Я поднял нож, готовый к следующему блюду, и крикнул:
— Кто хочет попробовать «Московский унаги»? Угорь, запечённый в сметанном соусе с укропом, на подушке из риса для суши!
Кухня взорвалась смехом и аплодисментами. Ичиро хлопнул меня по плечу, и я знал: «Белый Тигр» выживет. Мы сделаем это. Вместе.
Глава 17
Здание «Спрут», офис Президента компании
Я сидел за столом, всё ещё ощущая жар кухни «Белого Тигра» — запах блинов с мисо, смех поваров, аплодисменты персонала. Энергия того момента всё ещё бурлила во мне, но теперь нужно было думать о следующем шаге. Ичиро сидел напротив, его тёмный костюм был слегка помят, а лицо — усталым, но сосредоточенным. Он листал бумаги с отчётами, и я знал, что он снова будет осторожничать.
— Ичиро, — начал я, откидываясь в кресле, — на рекламу нового меню «Белого Тигра» выдели большую сумму. Самую большую, какую можем себе позволить. Нанимай лучших маркетологов, запускай ролики по всем каналам, посты в соцсетях, билборды в Минато. Я хочу, чтобы весь Токио знал о нашем фьюжн-меню к концу недели.
Ичиро замер, его ручка остановилась над бумагой. Он медленно поднял глаза, и я увидел в них тревогу, которую он пытался скрыть.
— Кенджи-сан, это слишком рискованно, — сказал он, его голос был ровным, но напряжённым. — Мы и так на грани. Если эти деньги не отобьются, то… — он замолчал, но я знал, что он хотел сказать. Банкротство.
Я наклонился вперёд, перебивая его:
— Они отобьются, Ичиро. Я уверен. Это не просто меню — это новый «Белый Тигр». Люди придут за цзяоцзы с горчицей, за блинами с угрём, за окрошкой на даси. Мы дадим им то, чего нет ни у Танабэ, ни у кого другого. Но они должны узнать об этом. Сейчас или никогда.
Ичиро покачал головой, его пальцы постучали по столу — нервный жест, редкий для него.
— Кенджи, я понимаю, но… — он сделал паузу, подбирая слова. — Это огромные деньги. Юмико убьёт нас, если мы просадим бюджет. Мы уже в минусе.
Я улыбнулся, чувствуя, как уверенность растёт, как пламя. Я знал, что делаю. В прошлой жизни, я ставил всё на кон в операционной, и каждый раз выигрывал. Теперь ставкой был «Спрут», и я не собирался проигрывать.
— И ещё, — добавил я, глядя ему прямо в глаза. — Сделай акцент в рекламе: каждому гостю — одно блюдо бесплатно. Пусть попробуют наш фьюжн на вкус. Цзяоцзы, блин с икрой, оливье с васаби — что угодно, но одно за наш счёт.
Ичиро открыл рот, его глаза расширились, как будто я предложил поджечь офис.
— Бесплатно? — выдохнул он. — Кенджи, это же убытки! Мы и так еле держимся! Одно дело — скидки, но бесплатно? Это безумие!
— Это не безумие, — сказал я, вставая и упираясь руками в стол. — Это приманка. Люди придут за бесплатным блюдом, но закажут ещё. Они попробуют, влюбятся и вернутся. Мы не просто кормим их, Ичиро, мы даём им историю. Русско-японскую, мою историю. И я знаю, что она сработает.
Ичиро смотрел на меня, и я видел, как он борется с собой — осторожность против веры в меня. Наконец он вздохнул, отложил ручку и кивнул.
— Хорошо, — сказал он тихо. — Я сделаю, как ты хочешь. Но, Кенджи… если это не сработает, «Спрут» утонет.
— Не утонет, — ответил я, чувствуя, как пульс бьётся в висках. — Я не дам.
Я повернулся к окну, глядя на Токио. Где-то там Танабэ, Кобаяши, «Морской Щит» ждали моего падения. Но я был готов. «Белый Тигр» вернётся, и я заставлю весь город говорить о нём.
Передача «Вечерняя аналитика», телеканал «Токио Супааку ТВ»
Рюдзи Като сидел в ярко освещённой студии токийского телеканала, его потрёпанная куртка контрастировала с глянцевой обстановкой — стеклянным столом, кожаными креслами и сияющим логотипом программы. Свет софитов бил в глаза, но Като не моргал. Его тёмные волосы падали на лоб, а татуировка осьминога на запястье мелькнула, когда он поправил микрофон.
Ведущая, молодая женщина с идеальной улыбкой и острым взглядом, держала планшет с вопросами, но Като знал, что она попытается загнать его в угол. Он был готов. «Морской Щит» нуждался в этом интервью, чтобы направить гнев Токио туда, куда он хотел — на «Спрут» и Кенджи Мураками.