Не успел я пройти и сотни метров, как телефон в кармане завибрировал. Я достал его — Волк. Я ответил, ожидая его обычного рычания с хорошими новостями.
— Волк, — сказал я, не скрывая облегчения. — Ты и Ичиро — молодцы. Вытащили меня быстрее, чем я думал. Спасибо.
Но его голос был не таким, как обычно. Никакой бравады, только тревога, острая, как лезвие.
— Кенджи-сан, дело не в этом, — сказал он, его слова были быстрыми, почти задыхающимися. — Проблема. «Морской Щит» напал на офис «Спрута». Эти фанатики устроили там пикет. Кричат, что ты убийца, что «Спрут» грабит море. Они обливают прохожих какой-то дрянью — похоже, искусственной кровью. Журналисты уже там, снимают всё. Это цирк, босс. Тебе надо быть здесь. Сейчас.
Мой желудок сжался, как от удара. «Морской Щит». Рюдзи Като и его безумные экологи. Я стиснул телефон так, что пальцы побелели.
— Где ты? — спросил я, ускоряя шаг к машине.
— У офиса, — ответил Волк. — Я держу ситуацию, но их всё больше. Полиция пока только смотрит, но журналисты уже вьются, как стервятники. Это плохо, Кенджи-сан.
— Еду, — бросил я и сбросил вызов. Я побежал к внедорожнику, игнорируя боль в ногах и холодный ветер, хлещущий по лицу. Ключи уже были в руке, я запрыгнул в машину, завёл мотор и рванул в сторону офиса «Спрута». Мысли путались. Танабэ пал, Кобаяши отступил, но Като и его «Морской Щит» били всё сильнее. Искусственная кровь, крики, журналисты — это был не просто пикет, это был спектакль, чтобы замарать моё имя ещё глубже. И Акико… её молчание теперь казалось зловещим.
Я гнал по улицам Токио. Внедорожник ревел, рассекая пробки, а неоновые огни Сибуи и Минато мелькали за окнами, как насмешка. Звонок Волк всё ещё звучал в ушах: «Морской Щит» атаковал офис «Спрута», фанатики обливали прохожих искусственной кровью, журналисты снимали этот цирк. Мои пальцы сжимали руль так, что костяшки побелели. Рюдзи Като. Этот ублюдок с татуировкой осьминога, лидер экологов-фанатиков, перешёл от теневых угроз к открытой войне. Я вспомнил его холодную ухмылку на видео, его слова, записанные Акико: «Сато был только началом». Он не просто протестовал — он хотел уничтожить меня, мой бизнес, всё, что я построил.
Я подъехал к офису «Спрута», где стеклянная громада здания возвышалась над толпой, собравшейся у входа. Их было человек пятьдесят — молодые, разъярённые, с плакатами «Спрут убивает море!» и «Мураками — убийца!». Они размахивали банками с красной краской, имитирующей кровь, и брызгали ею на тротуар, на стены, на случайных зевак. Камеры журналистов жадно ловили каждый кадр, их вспышки резали глаза. Я припарковался в стороне, где тень здания скрывала машину, и увидел Волка, стоявшего у угла. Его глаза, острые, сканировали толпу. Я подошёл, и он кивнул, не тратя слов.
— Като здесь? — спросил я тихо, глядя на хаос перед офисом.
— Не вижу его, — ответил Волк, его голос был хриплым. — Но он не дурак, чтобы светиться. Кто-то из них главный. Надо вычислить.
Мы стояли в тени, наблюдая. Толпа кричала, но в центре выделялся один — высокий парень в чёрной куртке, с мегафоном, выкрикивающий лозунги: «Мураками травит океан! Спрут должен сгореть!» Его движения были уверенными, он указывал, куда лить краску, кому что кричать. Это был не просто фанатик — он был их дирижёром.
— Он, — сказал я, кивнув на парня. — Его надо отсечь. Незаметно. Я выйду к толпе, отвлеку их. А ты уведи его в офис. Нам нужен разговор.
Волк кивнул, его рука уже лежала на кобуре под курткой. Я глубоко вдохнул, поправил пиджак и шагнул из тени. Сердце колотилось, но я заставил себя выглядеть спокойным, почти расслабленным.
Толпа заметила меня, крики стали громче, камеры повернулись в мою сторону. Я поднял руки, показывая, что не собираюсь драться, и шагнул ближе.
— Что вам нужно? — спросил я громко, мой голос перекрыл их вопли. — Вы пришли к моему офису, льёте краску, пугаете людей. Назови свои требования, и давай говорить, как взрослые.
Толпа загудела, кто-то выкрикнул: «Ты убил Сато! Ты убиваешь природу!» Я покачал головой, сохраняя спокойствие.
— Вы ошибаетесь, — сказал я, глядя в глаза ближайшим. — «Спрут» не враг природы. Мы поддерживаем экологические инициативы — перерабатываем отходы, финансируем очистку залива. Но то, что вы делаете, — это не экология. Это терроризм. Вы нападаете на прохожих, портите имущество. Это не спасает море. Это просто хаос.