— Эй, мужик, ты чего? Я тебя не знаю!
Я замер, чувствуя, как мир рушится. Моя рука повисла в воздухе, сердце колотилось, а толпа вокруг смотрела на меня, как на сумасшедшего. Незнакомец отступил, бормоча что-то о полиции, и исчез в толпе, а я остался стоять, задыхаясь, с болью в рёбрах, которая теперь накатывала, как волна. Это был не Юто. Но я видел его — я был уверен. Его силуэт, его движения — всё было слишком точным, чтобы быть ошибкой. Я потёр глаза, чувствуя, как пот стекает по вискам, и оглядел платформу, но Юто не было. Только толпа, шум поезда и мои собственные мысли, которые кричали: «Он был здесь!»
Я медленно побрёл обратно к выходу, игнорируя взгляды прохожих. Токио гудел вокруг, его огни теперь казались насмешкой, а толпа — стеной, которая скрывала правду. Я знал, что видел Юто — или его тень, или кого-то, кто хотел, чтобы я поверил. Но если это была ошибка, если мой разум ломается, то что дальше?
Я сжал кулак, чувствуя, как повязка врезается в кожу, и понял, что не остановлюсь. Юто был реален — или кто-то играл со мной, и я найду его, даже если это будет последнее, что я сделаю. Но в глубине души, где тьма росла, как плесень, шепот говорил: «А что, если его нет? Что, если ты гонишься за пустотой?» И этот шепот был холоднее, чем ночной воздух Токио.
Наоми сидела в углу маленького кафе в Гинзе, где мягкий свет бумажных фонарей отражался на полированном деревянном столе. Запах свежесваренного кофе смешивался с ароматом сладких моти, но её чашка остыла нетронутой. За окном Токио гудел: неоновые вывески мигали, прохожие текли по тротуарам, а машины выстраивались в пробке. Наоми едва замечала этот ритм — её мысли были заняты Кенджи Мураками. Его выписка из больницы Минато не принесла облегчения: он вернулся в свой пентхаус, но стал ещё более замкнутым, одержимым Юто Хаяси, загадочным парнем, которого никто не мог найти.
Ичиро, сидевший напротив, листал документы на планшете, его лицо, обычно спокойное и собранное, было напряжённым. Наоми знала, что он, как и она, беспокоится за Кенджи, но его рациональность иногда бесила её. Она откинулась на спинку стула, скрестив руки, её тёмные глаза изучали Ичиро, пока тот не поднял взгляд.
— Ичиро, — начала она, её голос был тихим, но твёрдым, — я заходила к Кенджи сегодня. Он… не в порядке. Он сидит в своём пентхаусе, как призрак, и все время твердит про этого Юто Хаяси. Это не просто грусть. Он теряет себя. Что мы можем сделать?
Ичиро вздохнул, убирая планшет в сторону. Его пальцы постучали по столу, как будто он искал правильные слова. Он поправил очки, его взгляд был усталым, но аналитичным, как всегда, когда он разбирал проблему.
— Это стресс, Наоми, — сказал он, его тон был ровным, почти клиническим. — Кенджи прошёл через ад в «Жемчужине». Пожар, плен, травмы — это сломает кого угодно. Его одержимость Юто… это способ справиться. Его разум цепляется за что-то, что даёт надежду, цель. Со временем это пройдёт. Мы просто должны быть рядом, не давать ему лезть в неприятности.
Наоми нахмурилась, её пальцы сжали край стола. Она уважала Ичиро за его ум, за то, как он помогал Мураками, но его холодная логика сейчас казалась ей бесполезной. Кенджи не был просто «сломанным механизмом», который можно починить временем. Она видела его глаза — в них была не только боль, но и страх, что он теряет рассудок. Наоми молчала, глядя на кофе, где отражение света дрожало, как её собственные мысли. Ичиро, заметив её молчание, наклонился ближе, его голос стал мягче.
— Наоми, — сказал он, — я знаю, ты переживаешь. Я тоже. Но Кенджи силён. Он всегда выбирался. Дай ему время, и он найдёт свой путь.
Она подняла взгляд, её глаза были полны сомнений. Ичиро был прав, но его слова не снимали тяжести с её груди. Она вспомнила, как Кенджи говорил о Юто — о его даре, о балансе, о ресторане, который мог бы всё изменить. Это было не просто фантазией. Кенджи верил в Юто, как в спасение. Наоми откашлялась, её голос стал тише, но настойчивее.
— А что с Юто? — спросила она, её взгляд впился в Ичиро. — Ты говорил, что его не нашли. Пятеро Хаяси, и ни один не подходит. Но… может, вы что-то напутали? Ошиблись в базе, пропустили запись? Кенджи так уверен, что он реален. Он не мог всё придумать.
Ичиро замер, его пальцы остановились на столе, как будто она задела что-то, чего он избегал. Он отвёл взгляд, глядя на окно, где огни Токио отражались в стекле, как звёзды в тёмной воде. Тишина между ними стала тяжёлой, и Наоми почувствовала холод в груди. Она знала Ичиро — он не молчал без причины. Когда он заговорил, его голос был почти шёпотом, и в нём была нотка, которую она никогда не слышала — неуверенность, смешанная с тяжестью.