Я рассмеялся, зло, горько.
— Опасно? — сказал я. — Опасность — ты, лезущая в мои дела! Я строю «Баланс», знаю, что делаю! Юто был, я найду его, с тобой или без!
Наоми покачала головой, глаза потемнели.
— Ты не слышишь, — сказала она. — Я хочу помочь, но ты закрываешься. Не остановишься — разрушишь себя. «Баланс» не спасёт.
Я шагнул, указал на дверь.
— Хватит! — рявкнул я. — Уходи! Не нужны твои лекции! Вали!
Она замерла, лицо каменное. Подумал, ответит, но она повернулась, каблуки застучали. Дверь хлопнула, стекло задрожало. Тишина рухнула. Я стоял, дыша, глядя на нож. Злость кипела, но под ней была пустота, голодная и холодная.
Дождливая ночь окутала Асакусу, улицы блестели, неоновые вывески отражались в лужах. Закусочная «Тень Луны» была шумной: запах жареного тунца и саке, гомон посетителей, звон стаканов, шипение гриля. Но когда Кобаяси вошёл, всё изменилось — стало тихо, словно все почувствовали угрозу. Он был высоким, худощавым, в чёрном костюме, с острым лицом и шрамом над бровью. Его тёмные, пустые глаза смотрели насквозь. Рядом шёл кане-корсо Кай — огромный пёс с чёрной шерстью, оскаленными зубами, рычание холодило. Кобаяси излучал опасность, как яд. За ним следовал Рю, невысокий, с узким лицом, в мятом пиджаке, глаза бегали. У входа стояли двое громил в кожаных куртках, татуировки мелькали под фонарём.
Кобаяси остановился у стойки, где хозяйка протирала стаканы. Кай зарычал, слюна капнула, она замерла, руки задрожали. Посетители переглядывались, разговоры стихли, вилки замерли. Кобаяси смотрел на занавеску, ведущую на кухню.
— Где повар? — спросил он, голос спокойный, но острый.
Хозяйка сглотнула, взгляд метнулся к занавеске.
— Он там, — ответила тихо, дрожа. — Работает.
— Позови его, — сказал Кобаяси, слегка улыбнувшись, но улыбка пугала. — Немедленно.
Хозяйка кивнула, торопливо ушла за занавеску. Рю стоял, потирая ладони, глаза бегали. Кобаяси ждал, Кай рычал, когти царапали пол. Занавеска шевельнулась, вышел парень лет двадцати семи, в чёрном фартуке, волосы влажные от пота, взгляд усталый. Держал нож, опустил, увидев Кобаяси и Кая. Не Кейта, но след тёплый.
— Ты повар? — спросил Кобаяси, тон с угрозой.
Парень кивнул, вытирая руки о фартук.
— Да, — ответил он, уверенно, но с тревогой. — А вы кто?
Кобаяси шагнул вперёд, Кай последовал, поводок натянулся, пёс зарычал глубже. Рёта отступил, спина напряглась. Кобаяси наклонился, взгляд холодный, цепкий.
— Я ищу человека, — сказал он, игнорируя вопрос. — Повар, около тридцати. Худощавый, длинные пальцы, волосы до плеч, глаза острые, как нож. Готовит так, что люди не забывают вкус, возвращаются. Он работал здесь?
Повар нахмурился, сжал фартук, опустил руку. Посмотрел на Кая, Рю, громил.
— Возможно, кто-то такой был, — сказал он осторожно. — Зачем вам это?
Кобаяси улыбнулся, без тепла, только угроза.
— Не твоя забота, — ответил он. — Говори. Кто работал с тобой?
Повар помедлил, глянул на хозяйку, она отвела взгляд. Заговорил, голос ровный, кулаки сжаты.
— Был один парень, — сказал он. — Ли Вэй. Пришёл три месяца назад, искал работу. Готовил невероятно. Простые блюда — удон, темпура, рис с соусом, но люди были в восторге. Толпы ходили, очередь на улице. Я пробовал — вкус не забыть. Но он был странный. Молчаливый, особняком. Две недели, потом уволился. Не пришёл на смену.
Кобаяси прищурился, сжал поводок, кожа скрипнула. Кай зарычал громче, шерсть встала. Это Кейта. Кровь побежала быстрее.
— Уволился? — переспросил он, голос тише, зловещий. — Куда делся?
Повар покачал головой, пальцы дрогнули.
— Не знаю, — ответил он. — Он ничего не рассказывал. Никто не спрашивал. Пришёл, поработал, ушёл.
Кобаяси шагнул ближе, Кай оскалился, зубы близко к ноге повара. Хозяйка ахнула. Напряжение сжало воздух.
— Ты не знаешь? — сказал Кобаяси, шёпотом, кровь стыла. — Подумай хорошенько. Если врёшь, Кай поможет вспомнить.
Кай зарычал, слюна капнула. Повар побледнел, глаза расширились, поднял руки.
— Я не вру! — выпалил он, отступая. — Он ничего не говорил! Только упомянул идзакаю. «Красный Фонарь», кажется. Сказал, там работу найти. Может, туда пошёл, я не знаю!
Кобаяси замер, глаза сузились. «Красный Фонарь». След. Он пристально посмотрел на повара — лжёт или нет? Парень напуган, пот течет, взгляд искренний. Кобаяси кивнул, отступил. Кай зарычал, остался.
— Хорошо, — сказал Кобаяси, холодно. — Если его там нет, вернусь. Кай будет голоден и мы к тебе наведаемся еще раз.