Кобаяси наклонился вперёд, его пальцы сжали поводок Кая, заставив пса поднять голову. Рёта вздрогнул, его взгляд упал на зубы кане-корсо, блестевшие в свете фонарика.
— Рёта, — начал Кобаяси, его голос был тихим, но резал, как лезвие. — не бойся. Мы не причиним тебе вреда. Просто расскажи об одном парне. Его зовут Кейта. Всё, что знаешь. И не лги — Кай чует ложь.
Рёта сглотнул, его горло дёрнулось, как будто он проглотил камень. Он попытался сесть ровнее, но верёвка впилась глубже, и он поморщился.
— Я… я не знаю никакого Кейту, — сказал он, его голос дрожал, но звучал искренне. — Клянусь!
— Ты врешь. Он у вас работал.
— Был у нас один парень. Но его не так звали. Работал у нас две недели, готовил. Потом уволился, не сказал куда уйдет.
Кобаяси прищурился, его губы сжались в тонкую линию. Он наклонился ближе, Кай зарычал, шерсть на загривке встала дыбом. Рёта отшатнулся, насколько позволяла стенка фургона.
— Он может менять имена, — сказал Кобаяси, его тон стал холоднее. — Худощавый, около тридцати. Длинные пальцы, волосы до плеч, глаза острые, как нож. Готовит так, что вкус не забыть. Делает из ничего шедевр. Это он. Вспоминай, Рёта. Где он?
Рёта покачал головой, его глаза расширились, пот стекал на воротник куртки. Он выглядел так, будто хотел раствориться в металле фургона.
— Я не знаю! — выпалил он, его голос сорвался. — Он был худой, да, лет тридцати, но волосы короткие, не до плеч. И глаза… обычные, не острые. Он готовил круто, но я не знаю, тот ли это, кого вы ищете! Клянусь, я ничего больше не знаю!
Кобаяси выпрямился, его лицо стало каменным, но в глазах вспыхнула ярость, как молния в ночи. Он ненавидел, когда след обрывался, когда добыча ускользала. Кай почуял его гнев, зарычал громче, слюна капнула на пол. Рю съёжился, его фонарик дрогнул, свет заплясал по стенам. Громилы переглянулись, их руки напряглись, готовые к приказу. Кобаяси сжал поводок так, что кожа скрипнула, его пальцы побелели. Он был готов разорвать Рёту, как Кай рвёт добычу, — не за ложь, а за бесполезность. Этот повар был ниточкой к Кейте, но ниточка рвалась.
— Ты бесполезен, — сказал Кобаяси, его голос был низким, почти рычанием. — Я дал тебе шанс, но ты тратишь моё время. Кай голоден, Рёта. И я тоже.
Рёта задрожал, его дыхание стало прерывистым, глаза забегали, ища выход, которого не было. Он открыл рот, но слова застряли, пока паника не вытолкнула их.
— Погодите! — выпалил он, его голос был хриплым от страха. — Я… я могу показать фото! Мы сфоткались с ним, с Ли Вэем, перед его уходом. На мой телефон! Посмотрите, может, это поможет понять, тот ли он!
Кобаяси замер, его глаза сузились. Фото. Это могло быть зацепкой — или очередной пустышкой. Он кивнул Рю, который, дрожа, полез в карман Рёты и вытащил телефон. Экран треснул, но включился. Рю, под взглядом Кобаяси, пролистал галерею, пока Рёта не кивнул на снимок.
— Вот, — сказал Рёта, его голос дрожал. — Это он, Ли Вэй. Мы у стойки.
Рю повернул телефон к Кобаяси. На фото Рёта улыбался, стоя рядом с худощавым парнем в фартуке. У того были короткие тёмные волосы, усталое лицо, обычные черты. Ничего от Кейты — ни длинных волос, ни острого взгляда, ни той ауры, которая делала его опасным. Кобаяси стиснул зубы, его лицо исказилось от разочарования. Это был не Кейта.
— Чёрт, — выругался он, его голос был резким, как удар хлыста. Он швырнул телефон на пол, экран хрустнул, Рёта вздрогнул. Кай зарычал, почуяв гнев хозяина, и Рю отшатнулся, чуть не уронив фонарик. Кобаяси встал, его фигура нависла над Рётой, как тень смерти. След оборвался, и этот повар был последней ниточкой, которая оказалась пустой. Ярость кипела в нём, требуя выхода.
Рёта, видя его взгляд, затрясся сильнее, его голос сорвался в мольбу.
— Это не он, да? — выпалил он. — Значит, я сказал правду! Вы меня отпустите, да? Я никому не скажу, клянусь! Пожалуйста!
Кобаяси остановился, его губы медленно изогнулись в улыбке — холодной, зловещей, как лезвие, скользящее по коже. Он наклонился к Рёте, его лицо было так близко, что повар чувствовал его дыхание.
— Отпустить? — сказал Кобаяси, его голос был мягким, но ядовитым. — Ты видел меня, Рёта. Видел Кая, моих людей. Знаешь, что я ищу кого-то. Если я тебя отпущу, ты побежишь в «Спрут», к Мураками, или в полицию. Я не могу этого позволить.
Рёта побледнел, его глаза расширились, он дёрнулся, но верёвки держали крепко. Кай зарычал, его зубы были в сантиметрах от ноги повара. Рю смотрел в пол, громилы напряглись, готовые к любому приказу.