На следующий день после новости о визите «Золотой Вилки» я вошёл в кухню «Жемчужины», где уже витали ароматы, от которых кружило голову. Юто стоял у центрального стола, его длинные волосы были собраны в тугой хвост, а глаза горели той сосредоточенной страстью, которую я видел, когда он говорил о балансе. Кухня была пустой — он попросил всех выйти, чтобы сосредоточиться, и даже Тень, его охранник, стоял у двери, как молчаливая статуя.
На столе перед Юто выстроились три блюда, каждое — как произведение искусства, сложное, многослойное, созданное для того, чтобы поразить критиков. Он кивнул мне, его лицо было серьёзным, но в уголках губ пряталась лёгкая улыбка.
— Я готов, Кенджи, — сказал он, голос был спокойным, но в нём чувствовалась уверенность. — Это моё предложение для «Золотой Вилки». Три блюда: закуска, основное и десерт. Попробуй. Скажи, что чувствуешь.
Я подошёл ближе, чувствуя, как сердце бьётся чуть быстрее. Юто не просто готовил — он бросал вызов, и я знал, что эти блюда станут либо триумфом, либо риском. Я взял ложку, вилку и приготовился, понимая, что сейчас увижу его баланс во всей красе.
Первое блюдо, закуска «Эхо моря», выглядело как миниатюрный подводный сад. На чёрной керамической тарелке лежал кусочек морского ежа, укрытый тончайшей вуалью из желе из водорослей, переливавшегося зелёными искрами. Рядом — крошечные сферы из икры форели, каждая лопалась при нажатии, а сверху — пена из копчёного мисо, лёгкая, как облако. Юто украсил композицию микрозеленью шисо и хрустящими чипсами из сушёной креветки, добавлявшими текстуру.
Замысловато, ничего не скажешь. Я даже засомневался — не слишком ли мудренно? Но сначал решил попробовать, прежде чем выносить вердикт.
Я подцепил ложкой немного всего, стараясь захватить каждый элемент. Первый вкус был солоноватым, как морская волна, от ежа и икры, но тут же смягчился сладковатой глубиной мисо, которая обволакивала язык. Желе из водорослей добавило травянистую свежесть, а чипсы креветки хрустели, внося дымную ноту, словно от далёкого костра. Послевкусие было долгим, сложным — сначала яркая кислота шисо, потом тёплая умами, которая оставалась, как воспоминание о море. Я закрыл глаза, чувствуя, как вкусы переплетаются, будто мелодия, где ни одна нота не заглушает другую.
— Чёрт, Юто, — выдохнул я, открывая глаза. — Это… как будто я нырнул в океан, но остался сухим. Как ты это сделал?
Он улыбнулся, но не ответил, только кивнул на следующее блюдо.
Основное блюдо под названием «Танец сакуры» было как картина весны. На белой фарфоровой тарелке лежал тонко нарезанный кусок утки, приготовленный су-вид, с хрустящей кожей, покрытой глазурью из сакуры и чёрного перца. Под уткой — пюре из корня таро, смешанное с ферментированным чесноком, гладкое, как шёлк. Рядом — карамелизированные грибы шиитаке, пропитанные соусом из сливового вина, и спирали маринованного дайкона, добавлявшие яркость. Всё это было украшено пудрой из сушёных лепестков сакуры, которая осыпалась, как розовый снег.
Бог мой, это просто… слов нет!
Я отрезал кусочек утки, захватив пюре и грибы. Первый вкус был сладко-пряным от глазури, с лёгкой цветочной нотой сакуры, которая тут же уступила место глубокому, землистому аромату шиитаке. Пюре из таро смягчало всё кремовой текстурой, а чеснок добавлял тёплую, почти ореховую глубину. Дайкон внёс хрустящую кислинку, очищая вкус, а пудра сакуры оставляла тонкое, едва уловимое послевкусие, как запах весеннего ветра. Каждый элемент танцевал на языке, переходя от сладости к умами, от мягкости к хрусту, создавая гармонию, которая казалась невозможной.
Я посмотрел на Юто, потрясённый.
— Это не еда, — сказал я, качая головой. — Это… история. Весна в тарелке. Я чувствую, будто гуляю под сакурой, но ем утку. Как, Юто?
Он пожал плечами, но его глаза блестели от удовольствия.
— Последнее, — сказал он, указывая на десерт.
Десерт «Сон под звёздами» был как космос на тарелке. На тёмно-синей керамике лежала сфера из белого шоколада, покрытая золотой пылью, внутри которой скрывался мусс из юдзу и базилика. Рядом — гель из чёрного кунжута, густой и блестящий, и хрустящие меренги с ароматом звёздного аниса. Всё это было усыпано крошкой из карамелизированного мёда и фиолетовыми лепестками сушёной лаванды.