— Отлично, — сказал он, голос стал ниже, почти мурлыкающим. — Слушай внимательно, Акира. Это твой момент. Убедись, что Юто провалится. Пересоленный соус, испорченная рыба, что угодно — но чтобы критики ушли разочарованными. И шепни поварам, что Юто слишком давит, что его «баланс» — просто блажь. Я хочу, чтобы кухня треснула изнутри. Сделаешь это, и следующая пачка будет вдвое толще.
— Понял, — ответил Акира, его голос дрожал от предвкушения. — Я уже начал. Вчера подсыпал чуть больше соли в его мисо. Никто не заметил, но он был не в себе, проверял всё дважды. Я сделаю, господин Кобаяси. Они не напишут о «Жемчужине» ничего хорошего.
Кобаяси кивнул, хотя Акира не мог его видеть. Он остановился, глядя на телевизор, где диктор всё ещё болтал о «Золотой Вилке», и его улыбка стала холодной, как ночь за стенами ангара.
— Молодец, — сказал он. — Не подведи. Юто думает, что нашёл своё место. Мы покажем ему, что его место — в тени.
Он сбросил вызов, бросил телефон на стол и вернулся к деньгам, но теперь его пальцы двигались медленнее, а глаза блестели. Бандит с татуировкой пса всё ещё стоял, ожидая, но Кобаяси махнул рукой, отсылая его. Он не нуждался в нём сейчас. Его разум был занят Юто, «Жемчужиной» и моментом, когда баланс, о котором тот так мечтал, рухнет под аплодисменты критиков. Кобаяси сел, взял пачку йен и начал пересчитывать снова, но теперь он считал не деньги, а шаги к падению своего врага.
Глава 16
За три дня до приезда «Золотой Вилки» «Жемчужина» гудела, как перед бурей. Я стоял у входа в зал, поправляя воротник чёрной рубашки, и смотрел, как официанты расставляли последние тарелки на столах, украшенных ветками сакуры и льняными салфетками. Сегодня был закрытый ужин для местных влиятельных гостей — владельцев отелей, блогеров с миллионами подписчиков и одного токийского критика, Чжоу Сакамото, чьи статьи в «Gourmet Tokyo» могли поднять или утопить ресторан. Это был пробный забег перед главным событием — визитом «Золотой Вилки», и я хотел, чтобы всё прошло идеально. Юто работал над своим меню сутками напролет, и этот вечер должен был показать, что «Жемчужина» готова к мировой сцене.
Зал сиял: хрустальные люстры отбрасывали мягкий свет, а за панорамными окнами Токио искрился неоном. Наоми, в тёмно-зелёном платье, скользила между столами, проверяя каждую деталь, её улыбка была тёплой, но глаза — как у ястреба, не упускающего ни одной мелочи. Я поймал её взгляд, и она кивнула, давая понять, что всё под контролем. Но я чувствовал, как напряжение сжимает грудь. Юто был гением, но даже гении могут оступиться.
Кухня была в полном разгаре, когда я зашёл туда перед подачей. Юто стоял у центральной плиты, его длинные волосы были собраны в хвост, а руки двигались с той хирургической точностью, которая до сих пор сводила меня с ума. Он готовил три блюда из своего нового меню: закуску «Эхо моря», основное «Танец сакуры» и десерт «Сон под звёздами». Повара вокруг него работали как оркестр, но я заметил, как Хиро, молодой парень, суетился чуть больше обычного, а Акира, новый повар, слишком долго возился у ящика с икрой. Тень, охранник Юто, стоял у двери, его глаза следили за каждым движением, но ничего подозрительного не замечали. Я отогнал предчувствие и подошёл к Юто.
— Всё готово? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, хотя внутри всё кипело. — Сегодня важный день, Юто. Эти люди — наши билеты к «Золотой Вилке». Один неверный шаг, и Сакамото разнесёт нас в пух и прах.
Юто поднял взгляд, его лицо было сосредоточенным, но в глазах мелькнула искра уверенности. Он вытер руки о фартук и кивнул.
— Готово, Кенджи, — сказал он, голос был тихим, но твёрдым. — Я проверил каждый ингредиент дважды. Блюда… они говорят сами за себя. Это мой баланс. Доверься мне.
Я хлопнул его по плечу, чувствуя, как его слова успокаивают, но не до конца. Я знал, что он вложил в эти блюда всё — свою боль, свою надежду, свой поиск гармонии. Но я также знал, что такие вечера, как этот, — минное поле, где одна ошибка может стоить всего.
Гости начали прибывать, и зал ожил. Владелец отеля «Ханами Палас», пожилой мужчина в строгом кимоно, занял центральный стол, его взгляд был цепким, как у человека, привыкшего оценивать всё. Блогерша Аяко, чьи посты собирали миллионы лайков, уже снимала зал на телефон, её ярко-розовые ногти мелькали в кадре. Сакамото, худощавый, с очками в тонкой оправе, сидел в углу, его блокнот был открыт, а ручка уже что-то царапала. Наоми приветствовала каждого, её голос был как музыка, и я видел, как гости расслаблялись под её обаянием.