— Кенджи… ты… в порядке? — пробормотал Юто, его голос ломался, как будто он винил себя за всё.
— Бывало лучше, — прохрипел Кенджи, морщась, но его взгляд был прикован к Акире. — Волк, держи его, но не ломай. Нам нужно поговорить.
Волк ослабил давление, но не отпустил. Акира хныкал, его лицо было прижато к полу, кровь и слёзы текли по щекам. Ярость Волка всё ещё кипела, но голос Кенджи был как якорь. Кенджи был жив — это главное. Но что произошло? Хиро, стоявший у двери, бормотал что-то про нож и сестру, его глаза были полны ужаса.
— Что за сестра? — рявкнул Волк, встряхнув Акиру. — Говори, или я вырву тебе язык!
Акира всхлипнул, его голос был едва слышен.
— Мика… она больна… я… я не хотел… они сказали… деньги… для неё…
Кенджи шагнул ближе, держась за плечо, кровь сочилась сквозь пальцы. Его лицо было суровым, но в глазах мелькнуло что-то похожее на понимание. Он выдохнул, голос хрипел, но не терял силы.
— Кто «они»? — спросил он. — «Курама»? Кобаяси? Говори, Акира. Ты чуть не убил Юто. И меня. Ради сестры или нет, ты зашёл слишком далеко.
Акира задрожал, слёзы капали на пол, смешиваясь с кровью. Он открыл рот, но слова не шли, только сдавленный хрип. Его тело обмякло, как будто он сдался. Волк не доверял ему — не после крови, не после ножа.
Юто, всё ещё держа полотенце у плеча Кенджи, посмотрел на Акиру, его лицо было полно боли и смятения.
— Почему, Акира? — спросил он тихо. — Я учил тебя… доверял…
Акира закрыл глаза, его голос был шёпотом.
— Простите… я… ради неё…
Волк зарычал, готовый встряхнуть его снова, но Кенджи поднял руку, останавливая. Его лицо было серьёзным, кровь капала на пол, но он держался, как будто рана не могла его сломить.
— Волк, — сказал он. — Тащи его в подсобку. Свяжите, но не трогайте. Я хочу знать всё. И вызови врача, пока я не истёк кровью.
Волк кивнул, поднимая Акиру с пола. Тот не сопротивлялся, его тело было как тряпка.
Врач только что ушёл, его шаги затихли в коридоре. Он обработал рану Кенджи — глубокий порез на плече, но не смертельный, — и пытался уговорить его на госпитализацию. Кенджи отказался, отмахнувшись, как будто кровь, пропитавшая его рубашку, была пустяком. Теперь они сидели вчетвером: Кенджи, с перевязанным плечом, его лицо было бледным, но глаза горели; Волк, чья массивная фигура заполняла угол подсобки, его кулаки всё ещё были сжаты; Юто, прижавшийся к стене, его длинные волосы падали на лицо, скрывая страх; и Акира, связанный на стуле, его запястья стянуты верёвкой, а лицо — смесь крови, слёз и отчаяния.
Кенджи откинулся на стуле, морщась от боли, но голос его был твёрдым, как сталь.
— Акира, — начал он, глядя прямо в глаза повару. — Ты чуть не убил Юто. Чуть не убил меня. Я хочу знать всё. Кто тебя подослал? Что ты делал с икрой? И что за сестра, ради которой ты готов на такое?
Акира сглотнул, его взгляд метался между Кенджи и Волком, чьи глаза обещали смерть, если он солжёт. Он опустил голову, его голос дрожал, но слова полились, как вода из треснувшей плотины.
— Это… «Курама Фудс», — выдавил он. — Они… они схватили мою сестру, Мику. Она больна, лёгкие… ей нужен кислород, лекарства. Они сказали, если я не сделаю, что они хотят, они её убьют. Я… я не хотел, клянусь! Они велели портить блюда Юто, сеять раздор в кухне. Икра, юдзу… это был я. Они дали мне деньги, но потом… потом сказали, что этого мало. Они хотели, чтобы я… — он запнулся, его глаза наполнились слезами, — чтобы я убил Юто. Сегодня я… я не смог. Я не хотел, но они угрожали Мике!
Юто вздрогнул, его руки сжались в кулаки. Он шагнул вперёд, его лицо побледнело ещё сильнее, глаза расширились от ужаса.
— Кобаяси, — прошептал он, голос ломался. — Это он. Он монстр, Кенджи. Я говорил тебе… он не остановится. Он разрушил мою жизнь, а теперь… теперь он хочет забрать всё!
Кенджи поднял руку, останавливая Юто. Его взгляд был спокойным, но в нём горела решимость, как будто рана только разожгла его. Он наклонился к Юто, положив руку ему на плечо, несмотря на боль, которая прострелила его тело.
— Юто, — сказал он тихо, но твёрдо. — Мы сильнее его. Он не заберёт «Жемчужину». Не заберёт тебя. Я обещал, помнишь? Мы справимся.
Юто кивнул, но его глаза всё ещё были полны страха. Он отступил к стене, сжимая кулаки, как будто пытался удержать свой баланс, который Кобаяси снова пытался разрушить. Кенджи повернулся к Акире, его голос стал холоднее.
— Какой план, Акира? — спросил он. — Что Кобаяси хочет сделать? Говори, или я отдам тебя Волку, а он не так терпелив, как я.