— Ну, что? — я облокачиваюсь на заднее кресло, рядом примащиваются мои товарищи, выкраивая себе место среди сваленных кое-как костюмов и реквизита. Вся основная масса веселится в начале автобуса.
Но ни Марк, ни Максим не горят желанием начать разговор.
Я молча смотрю сквозь мутное от разводов стекло на залитую дождем дорогу, по которой снуют машины.
— Слушай, Варь, — мнется Марк, — откажись от роли в новой Яшиной постановке.
— …
— Мы слышали, он говорил с тобой, но понимаешь, Анжела бесится.
— Простите?..
— Ты же слышала. — Вступает Максим.
Я закашлялась.
— Простите, но не кажется вам, что это уже перебор? С какой стати?
— Ты же знаешь, как долго она напрашивалась на главную в этом новом Яшином проекте! С тех пор, как он начал об этом говорить… теперь же, если она узнает, что все переменилось, то…
— Что будет? Конец света? — фыркнула я. — Во-первых, ничего еще неизвестно. Он упомянул об этом вскользь, всего раз. Да и то, ясно было, что он будет еще полгода все это обдумывать. А, во-вторых, не понимаю, почему я должна кому-то что-то уступать, только потому, что у этого кого-то может случиться истерика!
Дождь за окнами пошел сильнее, но я лишь мельком взглянула в окно.
— Ладно, Максим, от него я ожидала чего угодно, но ты, Марк!..
Я развернулась и, покачиваясь, двинулась к своему креслу.
— Слушай, — предложила я Инге. — Давай поменяемся местами. Поспать хочется.
— Давай, — как мне показалось, с удовольствием согласилась Инга.
Новенькая и немного бестолковая, Инга пришла к нам в труппу совсем недавно, но уже успела поразить всех своим наивным отношением к жизни. Она выкладывала свои идеи и впечатления так, как будто впервые открывала для себя этот мир. Как будто каждый день был для нее новостью.
Она мне нравилась, но временами ужасно раздражала, особенно если учесть, что в последнее время постоянно ходила за мной хвостом.
Нацепив наушники, я уставилась в мутное от разводов стекло. Спать я не собиралась. Все эти маневры были сделаны лишь ради того, чтобы Марк или Максим не вытащили меня снова с места со своими глупыми предложениями.
Марк и Максим не были друзьями. Приятелями, самое большее. Кажется, у Максима вообще не было друзей, по крайней мере, среди театралов.
Единственное, что я знала о нем — много лет он был пловцом, достаточно серьезным, хотел посвятить себя спорту, но пару лет назад получил травму и больше не смог заниматься плаванием. Оборвал все свои прежние контакты с пловцами, среди которых было множество его друзей, и ударился в область совершенно противоположную — театр. Не каждый может так рубить сплеча, однако он смог. И все мое знание о нем сводилось лишь к этой скудной информации и к внешности, которую он скрывал за гримом и прочими масками так часто, как только мог.
Он высокий, худой; со светлыми, выгоревшими на солнце волосами; с бровями, упрямо сводящимися к переносице, когда он над чем-то размышлял; у него нос с горбинкой, губы разъезжаются в непередаваемую полуулыбку, зеленые глаза из-под темных бровей насмешливо блестят; у него серьга в ухе и множество браслетов на темной от загара руке. Да, и еще одна существенная деталь, говорящая нечто о его характере — он встречается с Анжелой.
И вместе они терпеть не могут меня. Примерно, с тех самых пор, как я пришла в эту труппу.
Меня зовут Варвара Трубецкая. Мне немного-немало семнадцать с половиной, почти восемнадцать лет. Я всю жизнь прожила в славном шумном городе-герое Воронеже.
В «Молодежной труппе любителей-театралов» — так шутливо называло себя данное сообщество — я оказалась в конце выпускного класса, в апреле. Пришла, шутки (а точнее спора) ради прошла отборочные испытания, отходила целый месяц на занятия и потом ушла, решив, что все это ни к чему, раз я все равно собиралась уезжать из города. Всю жизнь меня притягивает Питер, своей свежестью, мостами, которыми я грежу с детства, и просто ощущениями, которые почему-то упорно не появляются в моем родном городе.
Я мечтала поступить на факультет журналистики в Петербурге, я готовилась к этому, как к желанному празднику, который планируют днями и ночами. А потом… потом все изменилось. Всего в одну ночь, выпускную.
По дороге домой с аттестатом в одной руке и золотой медалью в другой, я вдруг осознала, что это не то, что мне нужно в данный момент. Между «нужно» и «хочу» большая разница, не правда ли? Мечта отодвинулась на год, а пока я решила заработать денег на будущий переезд и хоть немного разобраться со своей жизнью, которая так круто изменилась в последние месяцы перед прощанием со школой. А кто еще поможет разобраться, как ни театр, в котором можно примерить на себя множество масок, прежде чем понять, что единственная подходящая тебе — твое собственное лицо?