– Вот неуемный! Приказал бы просто, и навезли бы ему кирпича, сколь надобно, ан нет. Подумаешь, пообещал он! Обещать – не жениться! Теперь вот упирайся, делай этот кирпичный завод! – возмущенно проговорил Прохор.
– Такова твоя доля. Сам соглашался нянькой великому князю стать. Не неволили ведь. А слово государево крепко. Он малец еще, а понимает, – проговорила в ответ Таисия.
– Да разве ж против? Токмо я должен за ним следить, а приходится за его придумками. Вот и его матушке грамотку отписал, чтобы прислала еще людишек, да посмышленей. А то с ума ведь сойти можно от его задумок.
– Чего тогда ворчишь, как дед старый?
– Хорошо тебе… – начал было он, но увидев в дверях меня, покраснел.
– Значит, не нравится тебе мой завод?
– Как не нравится? Хороший, ладный.
– Чего в нем хорошего? Нет ведь ничего еще.
– Раз по повелению государеву, обязательно хорошим будет.
До чего же верткий, не ухватишь, обязательно выкрутится. Однако же проблемы при строительстве были.
Как сделать печь для обжига кирпича, я ведал. Роется яма, и выкладывается она, опять же, сырцом. Всего таких четыре: именно столько нужно для практически непрерывной работы. Неделю на обжиг, столько же на остывание, остальные две на закладку и выборку кирпича, чистку от шлака и подготовку к новой закладке. Вместе с первой партией кирпича она и обжигается. Одна укладка 75 000 кирпичей, четыре печи в месяц, итого за сезон небольшой такой заводик дает более 1 000 000 кирпичей.
Красиво? Вот и я думал так. Одна проблема: режим протопки знал хорошо, а вот о том, как правильно укладывать кирпич в печь для обжига – только в теории. Это, между прочим, чуть крест не поставило на всей затее. Еще до начала строительства пробовали выкладку сырцом делать, на ровной площадке – естественно, не я. Непростая оказалась задача обеспечить четыре требования к ней: чтобы и колодцы были для угля, и горячим воздухом кирпич со всех сторон обдувало, да входило как можно больше, ну и при этом тяга сохранилась.
– Это чего это строят?
– А шут его знает, но споро кладут.
– А может, что нужное?
– Вряд ли, не разбирали бы тогда.
– А чего тогда стоишь?
– Так интересно же! Смотреть, как другие работают.
Да, на это можно было смотреть бесконечно, как на воду и огонь, так что зевак всегда хватало.
Вот тяга меня больше всего и смущала. Пока не построишь, не узнаешь. Потому и вариантов закладки было несколько. Правда, все оказались непригодными. Про самое-то важное и забыл. Помнится, включали тогда, на колхозном кирзаводе принудительную тягу. Но это потом я про нее вспомнил, а сначала построил все точь-в-точь как помнил. Только вот не хочет топиться печь, и все тут! Да что же за едрить-колотить! Не сразу вспомнились походы дядьки к кнопке включения дымососа. Хорошо хоть, память услужливо подсказала его же рассказ о том, что раньше такой ерунды не было, а просто труба высокая стояла.
М-да, сделали-то топками друг напротив друга попарно, и все четыре рядом. Истопнику, конечно, так удобней, но в таком случае две трубы строить надо, а кирпича и на одну нет. Переделывать все пришлось, чтобы все четыре к одной трубе привязать. Система заслонок позволяла подключить ее к любой из печей на выбор. Переделать-то переделали, только кирпича больше не стало, класть трубу было по-прежнему не из чего.
Спасло глинитное производство. Печи там сделали небольшими и полностью закрытыми. Вот там и отжигали первые кирпичи. Труба стала заметной достопримечательностью. Таких высоких строений в округе не было. Может, и можно было пониже, но как вычислить эту высоту, я не знал, и потому волевым решением она стала двадцать полусаженей.
– Видал ту штуковину, что на новом казенном заводе построили?
– А как же. Непонятно для чего, но дура знатная.
– Говорят, дым в нее пускать будут.
– Это еще зачем? В чем польза-то? Лучше церкву новую поставили бы.
– Думается, чтобы дымила до самого неба. Завод-то великокняжеский, знать, и дымить должен по-особливому.
– Да уж, наверно, так оно и будет.
Наконец печи стали топиться. Но выяснилось, что то ли режимы я запомнил неточно, то ли кладка другая, не суть важно, а пошли пережоги и недожоги. Годного кирпича – курам на смех. Вот все это и обеспечило загрузку водяной мельницы после ее запуска. Первый глинит-цемент был не из глинита, а из накопленного к тому времени кирпичного брака. Но метод научного тыка не подвел. Производство отладили, но уже ближе к августу.
Наделали там соломенных навесов для сушки заготовок кирпича. Навезли глины с запасом. Не мы, а опять напрягли мужиков. Вся округа возила на подводах. Весь кирпич ушел в Москву на постройку Китайгородской стены.