На что же они тогда надеялись? Это, пожалуй, были ярко выраженные бюрократы. Упор они делали на процедурные вопросы, а конкретно – на указы великого князя Московского, то есть меня. Лестно, конечно, но я-то мало понимал во всем этом, точнее, совсем ничего. Думаю, что Шуйские решили это недоразумение с выходом из темницы Бельского исправить.
Бельского снова посадили в неволю, советников его разослали по деревням. Знатные враги Шуйских подверглись только заключению или ссылке, зато горькая участь постигла дьяка Мишурина. Шуйские захватили Мишурина на своем дворе, велели княжатам, боярским детям и дворянам ободрать его, нагого положить на плаху и отрубить голову, без государева приказания.
Возмущение у всех вызывал не факт отсечения головы, а то, что без моего позволения. Странной была эта попытка захвата власти. По мне, совсем не так надо было действовать. Решительно, в первую очередь, нейтрализовав противную сторону. Но это было личное мнение, которое и осталось при мне. Говорю же, какой-то он малахольный, этот Бельский.
Понятно, покочевряжился тогда немного, чисто для проформы. Слегка возмутился казнью Мишурина. Из-за этих моих нескольких слов Василий наградил своего брата довольно злым взглядом. В общем, мой прозрачный намек на моих нянек выполнили мгновенно, так что я решил заткнуться и замять тот инцидент. Вот так Прохор и Таисия снова оказались в моем окружении. Правда, другие няньки никуда не пропали, ну и шут с ними.
– Мя…ууу! – раздался истошный крик кошки из соседней комнаты.
А потом что-то загремело, и кто-то смачно высказался о том, что он думает об этом свете. Света в соседней комнате действительно не было: там все ставни были закрыты. Попадал он туда из нашей комнаты, через немного приоткрытую дверь. А у нас тоже серьезный полумрак. В общем, тьма там была. Голос-то был знакомым. Зуб даю, Михайло Венюкова принесла нелегкая!
Мимо пронеслась перепуганная мурка.
– Мурка, кис-кис… Ну чего ты напугалась? Кис-кис… – попытался остановить я ее.
На призывы она отреагировала и, остановившись, уставилась на меня зелеными глазищами. Постояла так немного и потом, решив что-то про себя, гордой походкой направилась в мою сторону. Наконец она улеглась у меня на коленях и довольно заурчала. Еще бы, ведь ее гладили, а это дело она любила. Появилась она у меня с легкой руки митрополита Даниила.
Вот не думал никогда, что власть – это так муторно. Хоть и можешь приказать все что угодно, но это не факт, что будут исполнять. А как узнать, что будут? Реальная власть у Боярской думы. Кто ее глава, тот и у руля. Я был статистом в этом спектакле. Стоило только проявить хоть малейший интерес, меня тут же пытались отвлечь на что угодно, чтобы и думать забыл.
Сопротивляться не стал и отвлекался, как мог. Поначалу это, конечно, вызвало нездоровый ажиотаж, но вскоре все успокоились. Разные ведь игры бывают. Ну, а раз я великий князь, то игры у меня великие. На том окружение и порешило и перестало вмешиваться, но и помощи не было. Вот тут-то и стало понятно, чего на самом деле стою, хоть и государь. М-да, один в поле не воин. Невеселые мысли никак не хотели выходить из головы.
С истории помнил, что вначале чугун случайно получили в кричной печи. Там было дело в большей задувке воздуха вроде. Раз так, то дело плевое! Ага, счаззз… Типа великий князь и все такое, деньга имеется, осталось плюнуть и растереть. Потому и решил по-быстренькому сбацать такое производство в Туле. Вот перед таким очередным своим творением сейчас и стоял. Это, кстати, четвертый вариант печи, в которой надеялся-таки получить чугун. Что-то похожее, кажись, получалось, но мало и недолго – домница начала разваливаться.
А что вы хотите, обычный кирпич на такие страсти не рассчитан. Нужен другой, огнеупорный. Только нет его. Даже глины для него нет, искать надо. А кого этим озаботить? Может, дело не только в кирпиче, но и в конструкции самой печи, хотя вроде ничего там мудреного нет, но кто точно знает? Как же мне не хватало тут Прохора, с его наглой, с хитрым прищуром глаз, морды лица! В том-то и проблема, что приказы мои исполнялись точь-в-точь, но я-то абсолютно точными знаниями не располагал. Вот и на это производство нужен был человек, которому тоже было бы интересно.
Нет, если бы поселился тут, в Туле, то в конце концов добил бы эту хрень, но бывал наездами, а потому и получалось то, что получалось. Нужно было искать людей, которые бы занялись всем этим серьезно. В окружении никого, кто был готов перетруждаться сверх меры, не находилось. В общем, больше никого, кому бы мог доверить свои игрушки, я не знал. Как нельзя кстати тогда обострилась борьба между Шуйскими и Бельскими. Как же я обрадовался возвращению своих нянек! Вот, в общем-то, так бестолково и прошел 1538 год.