– Леша, доклад, – требовательно напомнил командир. – Как у тебя дела?
– Я – Алмаз‑2. Докладываю… – передал тот. – Все в норме. Нахожусь на обрезе люка. К выходу в открытый космос готов.
* * *
После доклада Леонова о готовности на Командном пункте внезапно стало тихо. Умолкли голоса; казалось, будто приборы контроля и слежения заработали вполсилы.
Это был момент истины. Момент, к которому тысячи людей, занятых в подготовке ответственного полета, шли долгие годы.
Королев медлил. Оторвав взгляд от приборов, он посмотрел на таблетку, лежащую на раскрытой ладони. Секунду подумав, запихал ее обратно в раскрытую баночку.
Черток с Каманиным обернулись в его сторону и ждали.
Сергей Павлович взял микрофон рации.
– Алмаз, как меня слышно?
– Хорошо слышно, – ответил Беляев.
– Приступить к выходу в открытый космос.
– Есть приступить к выходу.
Офицер у самописца смахнул со лба каплю пота, поставил на бумажной ленте отметку и запустил секундомер…
* * *
– Алмаз‑2, начинаем выход в космос, – продублировал Беляев разрешение с Земли.
– Понял. Приступаю к выходу, – осторожно подвинулся Леонов к выходу.
Выбравшись наполовину из шлюза, он остановился и осмотрелся вокруг. Затем поднял светофильтр, чтобы ничего не мешало насладиться открывшейся его взору неописуемой красотой.
Душа восторженно пела. Внизу проплывала Земля, сбоку и сверху мерцали мириады звезд. Он был наедине со Вселенной.
И тишина. Его потрясла глубочайшая тишина. Только звук собственного дыхания и учащенный стук сердца.
– Заря, я – Алмаз‑2, нахожусь на обрезе шлюза. Состояние отличное. Под собой наблюдаю облачность, море… Вижу Черноморское побережье! В Сочи хорошая погода!
– Без тебя знаем! Выполняй задание, – напомнили из Командного пункта.
Земля медленно вращалась под парившим Алексеем как гигантский и необыкновенно красивый глобус. Новороссийск, Цемесская бухта… Так же медленно проплыли и ушли к горизонту черные поля Кубани, серебряная лента Волги…
– Понял‑понял, – отреагировал на команду Леонов. – Только что прошли Кавказский хребет! Вижу небо, вижу Землю! Волга! Прямо подо мной Волга! Нормальные условия работы…
Из‑за восторженности голоса доклад Алексея получился нестройным, сбивчивым. Но в ту минуту никто на это не обращал внимания: ни те, кто был в космосе, ни те, кто руководил полетом.
– Алмаз‑2, приготовиться к отходу от шлюза! – вернул его в реальность голос Павла.
– Да, понял, – ответил он, подаваясь вперед.
В правой руке он держал кинокамеру. Свободной вытравил наружу фал, крепко ухватился за металлическую скобу, выбрался из шлюза и повис возле корабля.
– Алмаз‑2, снять крышку с объектива кинокамеры, – вновь напомнил о себе Беляев.
Отцепляться от поручня Алексей не решался. Пришлось отпустить камеру и аккуратно свинтить с объектива крышку.
– Крышку снял, – доложил он. – А‑а… куда ее девать? Куда?..
Вероятно, данный вопрос застал врасплох всех, включая Королева, потому как ответ последовал не сразу.
– Да просто выброси ее, – посоветовал Главный.
– Выбрасываю…
Леонов толкнул крышку. Вращаясь вокруг собственной оси, она поплыла в сторону от космического корабля.
– Заря, я – Алмаз‑2, готовлю фал…
Все так же одной рукой Алексей расправил пятиметровый фал и приготовился оттолкнуться от внешнего люка шлюза.
* * *
В квартире Леоновых у телевизора сидели жены и дети космонавтов. Все с интересом и небывалым напряжением следили за происходящим на экране. Даже самые маленькие дети вели себя на удивление спокойно и тоже не отводили глаз от экрана.
– Внимание, советское космовидение ведет свой очередной репортаж… – торжественно произносил голос диктора – из космического пространства с борта космического корабля «Восход‑2»…
На экране черно‑белого телевизора человек в скафандре неуклюже кувыркался на фоне проплывающей далеко внизу голубоватой планеты.
– Мама, это наш папа? – тихо спросила Вика.
– Да, доченька, это наш папа, – улыбнулась Светлана и еще крепче прижала к себе кроху.
– …Мы становимся свидетелями явления, – продолжал диктор, – о котором еще вчера можно было говорить лишь как о фантазии…
* * *
– Алмаз‑2, начать отход, – скомандовал Беляев.