Но Земля молчала…
* * *
– Уверен, ты знаешь, что делаешь, – почти вплотную приблизился к Королеву Каманин.
Они давно были знакомы. На людях их общение всегда выглядело предельно вежливым и корректным, но наедине и в критических ситуациях они могли перейти на «ты» и поговорить на высоких тонах.
– Тридцать секунд до входа в «мертвую зону», – начал отсчет офицер. – Двадцать пять, двадцать, пятнадцать…
Королев зажал кнопку на микрофоне, готовясь отдать команду.
В этот момент прозвучал повторный доклад Беляева о готовности к разгерметизации:
– Заря, жду команды.
– Приступить к разгерметизации, – приказал Главный.
– Вот он! – вдруг крикнул дежуривший у мониторов Комарь. – Алмаз‑2 возле шлюза!
На всех мониторах, подключенных к внешней камере «Восхода‑2», действительно мелькнул белый скафандр Леонова. На Командном пункте снова стало шумно – люди вскакивали со своих мест, обнимались и восторженно аплодировали.
* * *
Обматывая фал вокруг предплечья левой руки, Алексей кое‑как подобрался к внешнему люку шлюза.
К этому моменту он провел в открытом космосе около двенадцати минут, то приближаясь, то отдаляясь от корабля, делая снимки и выполняя несложные медицинские эксперименты. Все это время внутри скафандра автоматика поддерживала «комнатную» температуру, а его наружная поверхность разогревалась на солнце до плюс шестидесяти и охлаждалась в тени до минус ста градусов. И если с температурой внутри, не считая нагретого светофильтра, был относительный порядок, то возросшее давление не давало Леонову покоя и возможности нормально работать. Нужно было срочно решать эту проблему.
Беляев также заметил появление товарища на мониторе.
– Заря, подтверждаю: Алмаз‑2 рядом со шлюзом! – радостно доложил он.
* * *
Доклад ошеломил и одновременно обрадовал Главного. Схватив микрофон, он прокричал:
– Алмаз‑2, твою за ногу, – бегом домой!!
Однако ответа или «квитанции» на свою команду он не услышал – связь с кораблем прервалась.
– «Восход‑2» вошел в «мертвую зону», – отрапортовал офицер, запуская секундомер.
Королев в раздражении отбросил микрофон. Впереди ждал длительный период неизвестности…
* * *
Тяжело дыша, Леонов обнимал руками внешний люк. Ухватиться за спасительную скобу возможности не было – не позволял увеличившийся в размерах скафандр и болтавшаяся перчатка. Руки попросту не работали. Поэтому удерживался как мог – всем предплечьем одной руки.
– Я здесь, Паша, – слегка отдышавшись, сказал он.
– Что случилось? – взволнованно спросил тот.
– Скафандр раздуло. Жесткий стал – не согнуть ни рук, ни ног, ни пальцев.
– Почему молчал?
– Не хотел создавать суету и панику.
– Понятно. Ладно…
– Сколько у меня осталось кислорода? – спросил Алексей.
Беляев посмотрел на прибор.
– Впритык, Леша. Поторопись.
– Я бы рад, Паша. Не получается.
– Леша, совсем времени нет. Бери камеру и быстро в корабль!
– Сейчас, Паша, сейчас…
Проплывавшая внизу поверхность Земли почти полностью ушла в тень. Прямо под кораблем космонавт едва различил восточную окраину страны: Камчатский полуостров, Чукотку…
Чуть подтянувшись вверх, он попытался осторожно отсоединить непослушными руками камеру.
– Давай‑давай‑давай. Молодец, – подбадривал товарищ.
Отделавшись от камеры, Леонов толкнул ее внутрь шлюза и сразу же ухватился освободившейся рукой за скобу. Теперь предстояло залезть в шлюз самому. И эта задача представлялась куда более сложной.
– Давай, Леша, пробуй. По‑другому никак.
Первым делом Леонов решил на свой страх и риск – не докладывая на Землю – сбросить давление в скафандре до 0,27 атмосферы. Иначе он попросту не совладал бы с раздувшейся «одежкой» и не влез бы в шлюз.
Уменьшив давление вдвое, космонавт почувствовал облегчение: скафандр обмяк, слегка уменьшился в размерах. Дышать стало немного труднее, а двигаться и управлять телом – проще. Теперь настало время засунуть себя в шлюз.
Передвигаться, используя страховочный фал, приходилось как по канату на уроке физкультуры. Алексей предпринял одну попытку, другую, третью… И каждый раз подходил к люку шлюза головой вперед, тогда как по инструкции следовало входить в камеру ногами.
Темнота уже подступала к кораблю. Внизу уже виднелась северо‑западная часть Атлантического океана.
– Да чтоб тебя! – выругался Леонов, в очередной раз тюкнувшись шлемом в металлический обод люка.