– Сергей Павлович, может быть, не стоит торопиться?
– А что вы хотите? Чтобы они узнали об этом от Левитана?
Внезапно у дальней стены грохнул упавший стул. Остававшийся до конца на рабочем месте молодой офицер Комарь вскочил и бросился к Королеву.
– Сигнал, Сергей Павлович! – кричал он на ходу. – Вроде бы поймали сигнал!
Самую малость не дойдя до двери, Королев резко остановился и, обернувшись, посмотрел на офицера. В глазах мелькнула слабая надежда.
– Что значит «вроде бы»?! – перехватил Комаря Каманин.
– Виноват, товарищ генерал‑лейтенант. Докладываю! Только что позвонили из Комитета. С ними связался какой‑то радиолюбитель с Сахалинского военного гарнизона. Говорит, что случайно поймал сигнал космонавтов!
Генерал не унимался.
– Случайно? Что за чушь?!
– Случайно… Радиолюбитель?.. – удивленно и еще не веря в правдивость новости, переспрашивал Сергей Павлович. – Сахалин?..
– Так точно.
– Из Алма‑Аты передают о приеме сигнала «ВН»! – сняв наушники, громко доложил связист.
Это уже был не намек и не желанные фантазии, а серьезная заявка на успешную посадку. Правда, где она произошла – пока никто не знал.
Раздумья Королева длились ровно секунду, после чего он бросился к большому столу с картой.
– Квадрат какой?! Необходимо вычислить квадрат!
Здесь уже колдовали Шаталов и два офицера с набором необходимого для расчета инструмента.
Дочертив последнюю линию, Шаталов ткнул пальцем в обширное зеленое поле:
– По триангуляции получается квадрат № 62. Вот здесь…
– В «62‑м» у нас есть кто‑нибудь? – озабоченно сморщил лоб Каманин.
– Был один борт, – кивнул Шаталов.
– Вызывайте!
– Есть.
Радиосвязь с находившимся в квадрате «62» вертолетом удалось установить по КВ‑связи через несколько минут.
– Борт «Два‑шестнадцать», как меня слышите? – запросил Шаталов.
– Я – Двести Шестнадцатый, – ответил командир. – Слышу вас нормально.
– Сигнал космонавтов засекли в вашем районе. Как поняли?
– Двести Шестнадцатый понял.
– Вы ближе всех к квадрату «62». Постарайтесь установить визуальный контакт! Повторяю: постарайтесь установить визуальный контакт!
* * *
Надежные вертолеты «Ми‑6» стали привлекаться к участию в космических программах едва ли не сразу после принятия их на вооружение. В основном они задействовались в поисково‑спасательных операциях, проводимых после приземления спускаемых модулей советских космических аппаратов. Кроме специальных авиационных подразделений в поисках принимали активное участие экипажи 157‑го и 181‑го отдельных вертолетных полков.
Основной задачей «Ми‑6» являлась доставка спускаемых аппаратов на аэродром, с которого далее они транспортировались на борту транспортных «Ан‑12». Масса космических модулей доходила до четырех тонн; в зависимости от типа они перевозились вертолетами как внутри фюзеляжа, так и на внешней подвеске. Последний способ применялся гораздо чаще, и подобную ношу «шестерке» зачастую приходилось таскать по триста‑четыреста километров.
В поисковую группу, как правило, входило три‑четыре «Ми‑8» и пара «Ми‑6», один из которых работал в качестве заправщика. Вертолетчики выходили в район приземления спускаемого аппарата, поддерживая связь с Командным пунктом через самолет‑ретранслятор, и приступали к поиску.
Основным инструментом обнаружения искомого объекта на «Ми‑6» служил радиокомпас АРК‑УД, принимавший сигналы радиомаяка и определявший направление на него. Вспомогательным способом являлся визуальный поиск – в хорошую ясную погоду огромный яркий купол парашюта спускаемого аппарата можно было заметить с приличной дистанции.
Чаще спускаемые аппараты обнаруживались экипажами «восьмерок», шедших первым эшелоном поиска. Однако районы предполагаемых приземлений были огромны, и «шестеркам» случалось оказаться у космического корабля первыми.
Согласно инструкциям посадку на тяжелых вертолетах следовало выполнять на площадку, уже обследованную и подготовленную высадившимся заранее экипажем «Ми‑8». Но в реальности командирам «Ми‑6» частенько приходилось приземляться, полагаясь исключительно на свой опыт и свои навыки.
Имея полные топливные баки или приличную загрузку, «шестерки» были вынуждены садиться по‑самолетному, что привносило дополнительный элемент риска, особенно зимой. Если «восьмерка», зависнув, могла раздуть под собой снег, то «шестерка» в таких случаях поднимала в воздух тонны снега, который накрывал вертолет, ухудшал видимость и зачастую приводил к потере летчиками пространственной ориентации.