«Итак, – подвел черту Романов старший, – сынок сводит счеты с Лазаревым и Зубило и списывает жертвы на счетчик тормоза-должника без крыши Вади Полоцкого. Способ, которым он это делает, отвечает лучшим образцам чернухи, которую он смотрит вечерами по видику. Все сходится. Трупов-то нет. Значит, в лесу под Выборгом, – вздохнул Илья Павлович и признался себе, что со вчерашнего дня уже не контролирует Полицая. – Вот, если б выслать Пола в отпуск, за границу, – мечтал он между четырьмя и пятью часами ночи: – Как бы было хорошо…»
На следующее утро они встретились в кабинете президента. Разговор получился непростым. Батька искал повод, чтобы предложить Полу слетать на самолете в Италию, а сынок еще решительнее гнул фантастическою версию про Вадю Полоцкого, перестановку мебели, девчонок со скрипками и их борзой мамаше, – все это переплеталось и путалось в его рассказе до смешного. В конце концов, Романов старший с ужасом начал сознавать, что Полу требуется не Италия, а, по крайней мере,… сумасшедший дом. Ибо он, действительно, верил в ту ахинею, которую нес:
– Сегодня, бл, протрясу жилконтору, типа, конкретно: кто у него прописан…
– У кого, Пол?
– Ну, у этого чмыря, Полоцкого, блн.
– А, Ну, ну… – Илья Павлович медленно осел в кресле, округлил дальнозоркие глаза и продолжал слушать дальше.
Если отец с радостью забыл бы уже о тридцати тысячах во имя спокойного завтра, то сын не забывал ничего. Много что имел сказать старший младшему: не бросать, например, людей в печку словно дрова, даже если они тебе чем-то не нравятся, – ведь у всех, кого не стало, остались родственники, а родственникам надо объяснять, платить и врать, причем, им вряд ли подойдет версия с исчезнувшей средь бела дня квартирой, обнаглевшей женщиной с двумя детьми и – что там еще…?
В общем, сказать хотел много Илья Павлович, а сказал совсем чуть-чуть и как-то очень уж неуверенно:
– Поедете с Леней в жилконтору – веди себя интеллигентнее, Пол, мы же не на войне.
– Не понял? – Полицаю вдруг показалось, что отец ему не вполне доверяет, золотые коронки на зубах сверкнули как лезвия бритвы на солнце.
– Постарайся не ускорять события, сынок, – пытаясь овладеть тоном ментора, пояснил Илья Палыч.
– А кто ускоряет события, бл? – Полицай то ли, действительно не врубался, то ли прикидывался веником, так или иначе, интеллектуальной складки между его бровей, свидетельствующей о минимальной рефлексии, видно не было.
Зато Илье Палычу хорошо было видно, как тревожно Пол подергивает бицепсами, прекрасно слышно, как хрустят костяшки его пальцев, способные разом расколоть три кирпича, – ночные страхи Романова старшего родились не на пустом месте: ситуация просто выскакивала из-под контроля.
– Кстати! – Папа снял очки и, чтобы не встречаться взглядом с наследником, радостно поглядел в окно: – Не хотел бы отдохнуть?
– Я не устал. А в чем проблема?
– Ну что ты, Пол! – Папа беспечно улыбнулся: – Проблемы нет.
– А если конкретно?
– И конкретно нет. Поэтому… – Неестественно помахав вокруг бюста короткими руками, Илья Павлович фальшиво взял интригующую нотку и проворковал: – Съездил бы в Италию, расслабился, позагорал! Сицилия, сынок, Палермо! После слякоти Питера – настоящий рай!
– Не понял?
Вздохнув, отец вернул очки на нос:
– Ну, не понял, так не понял. Мое дело – предложить.
– Ты че, типа, сплавить меня решил, нах? – Полицай скосил голубые глаза на толстяка в президентском кресле.
– Ни в коем случае, – открестился тот. – Проехали, значит, закрыли тему. В общем… – Отец забуксовал, ему уже хотелось одного – поскорее выпроводить Пола из кабинета, пока тут все гнильем не поросло: – Короче… У меня гора дел… – Он с озабоченным видом потрепал руками верхние бумаги на столе: – Все важно, неотложно.
Полицай опять не понял – стоял, словно прибитый к полу гвоздями и ждал рабочих указаний. Но давать сейчас Полицаю рабочие указания было безумием.
– Иди, Поля, пора. Леня ждет, – демонстративно уставившись в первый попавшийся документ, попросил Илья Палыч.
– А че делать-то?
– Как что? – не поднимая глаз, пробубнил папа.
– Ну, чисто, по работе.
– Ты же собирался в жилконтору. Прокатитесь с Леней, поговорите, узнайте.
– А потом чего делать-то, бл?
– А потом ничего.
– Совсем ничего?
– Совсем. – Пожав плечами, отец бросил на Пола быстрый взгляд и вновь нырнул в документацию на столе.