Джеф невесело усмехнулся, кивнув на окно:
— Сидеть дома, дождь же льёт.
— А давайте я приглашу сюда менестрелей и актёров?
— О! Это было бы здорово!– оживилась Грейс.– А циркачей можно?
— Можно и циркачей,– Огнеслав ласково улыбнулся девушке, не сводя с неё восхищённого взгляда.
Шляпник задумавшийся было о судьбе Королевы, перехватив этот взгляд, насторожился. Здраво рассудив, что Регине ничего не угрожает (во всяком случае, она способна позаботиться о себе), Джефферсон переключился на более волнующую проблему - принц явно проявлял не детский интерес к его маленькой дочурке. Но что ещё страшнее, Грейс, видимо, путала реальность со сказкой, а «принца на белом коне» с принцем Солнцедалья.
— Ваше высочество, позвольте мне вернуться во дворец,– обратился к Огнеславу Мэхтэб.– Я уже слишком стар для таких забав.
Принц кивнул, даже не оглянувшись на наставника. Он просто не мог оторвать взгляда от прелестного личика Грейс.
Регина улыбалась своим маленьким победам: купель, свет, отсутствие крыс. Для Солнцеяра это было огромной уступкой.
Вот только обеденная бурда по-прежнему выглядела несъедобной. А поскольку кормить больше было некого, Королева просто отказалась от обеда.
— Нельзя совсем ничего не есть,– озадаченно заметил стражник, начиная опасаться, что если пленница умрёт от голода, то царь казнит и его.
— У меня диета,– усмехнулась Миллс.
— Чего?– не понял тюремщик.
— Ну-у… это такая болезнь цивилизованного мира, ты не поймёшь.
— Болезнь?– перепугался стражник.– Вам нужен врач?
— Только если у вас есть психолог.
— К-кто?
— Ммм… как бы тебе объяснить… тот, кому ты рассказываешь о своих проблемах, да ещё за это платишь… Неважно. Ступай.
Регина легла на лавку, решив, что днём надо, во что бы то ни стало, выспаться, дабы не пропустить следующий рассвет. Однако минут через пятнадцать открылась дверь камеры, являя царя Солнцедалья.
Миллс тут же приняла сидячее положение и вопросительно посмотрела на визтёра.
— Частота твоих посещений заставляет думать, что ты совсем не обременён государственными делами,– скептически резюмировала Королева.
Царь никак не отреагировал на её слова, но вид у него был очень престранный, будто в этот момент он решал судьбы мира. А может судьбу Регины? Миллс с трудом подавила в себе нервную дрожь.
И вдруг Королева услышала медленные шаркающие шаги по коридору, а спустя некоторое время в камеру вошёл седовласый старик.
— Надеюсь, это не диетолог?– попыталась пошутить Редж, но внутренний голос подсказывал, что сейчас будет что-то нехорошее.
Старик приблизился к Королеве, внимательно вглядываясь в её лицо. Регина замерла, догадавшись, что происходит. А ведь именно этого она и боялась. И откуда только взялось это ископаемое во дворце Солнцеяра? Его ведь не было на вчерашнем приёме.
Наконец, старик отвернулся, молча кивнул царю и прошаркал к выходу из камеры.
— Закройте дверь!– жёстко приказал Солнцеяр, ожидающим снаружи тюремщикам.
Миллс почувствовала, как холодеют её конечности. Надо было что-то сказать, солгать, придумать, но язык просто онемел.
— Значит, братья Джеф и Кор?– сурово спросил царь, хотя в ответе вовсе не нуждался.– Из южных земель…
Редж замотала головой, вжимаясь в стену и со страхом наблюдая, как Солнцеяр медленно приближается к ней.
— Что же ты не сказала, что мы знакомы?– оскалился в недоброй улыбке мужчина.
— П-подожди… я… могу объяснить,– выдавила Королева, совладав, наконец, с голосовыми связками.
— Очень хочу послушать.
Царь склонился над женщиной, оперевшись одной ладонью на стену справа от головы Редж. Миллс с трудом представляла себе с чего начинать разговор и подозревала, что стоящий перед ней человек, не поверит ни единому её слову. Но какой был выбор? Умереть молча?
— Во-первых, твой старикашка ничего не знает, да и никто в Солнцедалье не знает,– угрюмо начала Регина.– Большую часть времени мы провели в других мирах. И то, что тебе рассказал старик, давно забыто. Ты простил нас с Джефом за тот случай…
Слова Миллс были прерваны резкой пощёчиной.
— Как ты смеешь врать мне, женщина?!– разгневался царь.– Чтобы я простил того, кто едва не убил меня?! Или ту, которая меня обманывала и притворялась мальчишкой?! Ложь!
— Но это действительно так!– вскричала Регина и заработала ещё одну пощёчину.
— Я сказал: не смей врать!!!
— А ты не смей меня бить!– зашипела Миллс на Солнцеяра, отталкивая его что было сил.– Невежественный варвар! Дикарь!
Не ожидая такого отпора, мужчина отступил на пару шагов, что позволило Королеве подняться с топчана.
— Как я устала от твоих бесконечных перепадов настроения!– продолжала распаляться Регина, а заодно и толкать Солнцеяра в грудь.– Траекторию шаровой молнии легче предсказать! То «прости», то «убью»! То «солнце моей жизни», то «в темницу её»! Если ты ничего не помнишь, это ещё не значит, что я вру!
С каждым толчком царь отступал на шаг назад, а с каждым шагом приходил во всё большее бешенство. Никто и никогда не смел, ни то, что руку поднимать, даже голос на него повышать! Тем более женщина! Существо в высшей степени изворотливое, лживое и порочное! Недаром он убил всех своих жён! Даже Шахерезаду! Нет, её он тоже не помнил, но помнил фрагмент с Идолищем (видимо, из-за инородной магии - у лукоморцев всё не как у людей), помнил, что забрал ребёнка, а жену оставил умирать. Значит, было за что! Потому что он - царь - всегда прав!
Терпенью Солнцеяра пришёл конец. Нет, эта иноземка не отделается просто казнью, сначала она должна понять, что она - никто! Пленница! Вещь! Рабыня! Ничтожество! Одним словом - женщина!
В следующее мгновение царь перехватил руки Королевы, грубо заламывая их за спину. Регина вскрикнула от боли, приподнимаясь на носочки, и тут лишилась равновесия. А ещё через пару секунд она лежала на топчане, а мужчина разрывал на ней платье. Отбиваться от Солнцеяра было всё равно, что от свирепого медведя. Любое противление он беспощадно давил и в наказание причинял ещё больше боли.
В последней, отчаянной надежде Королева перевела взгляд на окно, но… погода плакала проливным дождём. Душа Регины плакала так же.
Миллс не представляла, сколько прошло времени. Несколько раз она теряла сознание, и несколько раз Солнцеяр приводил её в чувства, чтобы продолжить своё безумное буйство. Наконец, он остановился, в очередной раз хлопнул женщину по щекам, чтобы та очнулась, и безжалостно произнёс:
— На рассвете ты умрёшь.
Регина чуть качнула головой, обессиленно прикрывая глаза:
— Нет… уже.
========== Глава 8. ==========
Что происходит? Почему так много людей? Что они кричат? И почему так ломит руки? А эта грубая джутовая ткань… разве из неё шьют одежду? Что за убожество? Роба?
— Редж! Да приди же ты в себя!– послышался раздражающий крик откуда-то слева.
Что ему надо?.. И все-таки, почему так больно руки? А это ещё что такое красно-рыжее? Становится тепло… даже жарко.
— Регина! Очнись!.. Ре-е-едж!!!
Городская площадь, несмотря на раннее утро, собрала сегодня много людей. Казнили иноземцев из Драконии, хотя некоторые утверждали, что из Зачарованного Леса. Но какая разница? Они были врагами! Конкретно никто не знал, в чём состояли их враждебные намеренья (особенно той юной белокурой девушки), но вина определённо была. Иначе б не казнили!
Сам царь со свитой присутствовал на казни. Из-за мелких преступников не явился бы. Не было почему-то его сына Огнеслава. Но дело молодое, наверное, спит после ночного загула. Да, вечером, когда дождь прекратился, говорят, он привёл на эту площадь лучших циркачей Солнцедалья, и те устроили феерическое ночное шоу для столицы. Огнеслав Молниеносный умеет сделать праздник! Он сам - праздник!