- Не надо: я знаю, насколько вы привыкли к своему слуге.
Карел покинул Валль на следующее утро, спеша попасть в Амбуаз, пока его не опередил донос де Тисе. Граф прекрасно понимал, какую непосильную ношу взваливает на свою юную жену. Разве может беременная четырнадцатилетняя девочка справиться со столь враждебным окружением, не без оснований ополчившимся на молодоженов, но у него не было другого выхода.
- Будем уповать на Господа, - на прощание поцеловал Карел погрустневшую супругу, - и он не оставит нас.
Но взывая к Небесам, граф прекрасно понимал, что у Всевышнего было больше причин его наказывать, чем помогать. И кара не замедлила последовать.
Как ни торопился Карел в Амбуаз, гонцы де Тисе, видимо, оказались пронырливее. Регентша встретила его не просто неприветливо, она была разъярена, если можно так сказать о женщине, умеющей держать себя в руках при любых обстоятельствах.
Беседа проходила с глазу на глаз, что само по себе было грозным признаком. Обычно Анна предпочитала, чтобы рядом с ней находилась какая-нибудь из дам её свиты.
- Так-то вы скорбите? Женились на следующее утро после похорон!
Карел лишь повинно опустил голову, чтобы избежать взбешенного женского взгляда.
- Думаете, не знаю, что вы пренебрегали женой? Бланка отличалась открытостью и непосредственностью, поэтому часто делилась семейными проблемами со своей госпожой.
- Мы были обычной парой, - решился возразить Карел. – В любой семье бывают размолвки, но это не значит, что я не любил жену.
- А как же ваше увлечение кузиной Бланки, на которой вы теперь вдобавок ко всему ещё и женились? Мне донесли, что девица беременна. Надо же, как во время ваша жена попала в лапы к грабителям!
Вот тут Карел по-настоящему испугался: Анна оказалась слишком близка к истине.
- Но наш брак не был бездетным: графиня родила дочь. Да, я согрешил и действительно соблазнил демуазель де Эньен, но кто без греха? Такое происходит сплошь и рядом, и чем мне в этом случае могла помешать супруга? Да и откуда я мог знать, что произойдёт в паломничестве? Всё это время я находился здесь – рядом с вами.
- Думаю, такому двуличному человеку нечего делать в моей свите. Стража!
Тюрьма Амбуаза отличалась от казематов замка Лош с его пресловутыми жуткими клетками, но едва ли это место было намного приятнее.
- Думаю, в руках палача вы станете более откровенным! – разгневанно выкрикнула Анна вслед, когда его выводили из её покоев.
У Карела от ужаса похолодела спина. Как и покойный король, его дочь отличалась крайней жестокостью. Её политические противники подвергались в тюрьмах и пыткам, и издевательствам. Все ужасы заточения в своё время испытает даже будущий король Людовик XII. И что Анне был не связанный ни с одним французским кланом пришлый иноземец, когда будущего герцога Ангулемского (вся вина которого заключалась в принадлежности к этому роду) довели пытками до безумия.
Но дю Валль и предположить не мог, через какой кошмар предстоит ему пройти в заточении. Однако он не сдался, даже увидев раскаленные клещи в руки палача. Сорвав голос от боли во время пыток, Карел тем не менее не выдал своей тайны. Он прекрасно понимал, что если не выдержит и признается в устранении Бланки, то прямиком попадет на плаху. А пока дю Валль терпел бесчеловечные пытки, у него сохранялась хотя бы надежда когда-нибудь покинуть застенки.
И пусть не было в те страшные дни и часа, когда бы он не пожалел о содеянном, Анжелин и будущего сына дю Валль не предал. Однако одного мужества оказалось недостаточно: вскоре от пыток у него образовались на теле жуткие гниющие язвы и началась горячка.
- Наверное, мне всё-таки не выбраться из тюрьмы, - впал в уныние граф, и уже стал размышлять, как бы ему построить последнюю исповедь, чтобы его понял Господь, но ни о чем не догадался священник.
Но всё закончилось однажды утром. Внезапно узника навестил кюре. Трясущийся в ознобе Карел решил, что тот пришел подготовить его к смерти, но священник заговорил о другом:
- Если вы поклянетесь бессмертием своей души, что не замышляли смерти своей супруги, король освободит вас из заточения. Но хорошенько подумайте, сын мой: в случае клятвопреступления ваша душа навечно будет ввергнута в Геенну Огненную.
Смерти Бланки её супруг никогда не замышлял, поэтому с чистой совестью поцеловал крест в руках священника.
Когда невероятно грязный, обовшивевший и до предела исхудавший Карел, еле волоча ноги от истощения, горячки и боли в загноившихся ранах, выполз на белый свет, то глотнув свежего воздуха, потерял сознание. Волокущие его под руки стражники передали своего знатного подопечного плачущему Батистену.