Журналистка поняла, что больше ей ничего не удастся вытянуть из этой женщины, лучше оставить ее в покое. Она вежливо дождалась, пока иссякнет очередной поток слез, и попрощалась. На пороге она вынуждена была пообещать, что не запятнает память сына Сесийонов. Правда, она не знала, как сдержать подобное обещание.
Когда дневная молитва завершилась, Карим вышел из мечети в надежде встретить Мохаммеда. Он не имел пока случая лично поблагодарить, что тот нашел ему работу. Это было предлогом, на самом же деле он надеялся больше узнать об инциденте с Махлуфом.
Он заметил салафиста, который вел жаркий спор с другими верующими возле входа в мечеть, и уже было направился к нему, когда за спиной одного из мужчин возник мальчишка, сегодня уже виденный им в «Аль Джазире». Он указывал на что-то пальцем.
Проследив взглядом в указанном направлении, Феннек увидел мужчину среднего роста, в потертом кожаном полупальто, с сумкой через плечо. Около пятидесяти, курчавые каштановые волосы, достаточно мужественные и резкие черты едва начинающего стареть лица. Журналист. «Чужак» Махлуфа.
В поле его зрения попал Мохаммед. Салафист перешел улицу, приблизился к пришельцу и обратился к нему по-арабски. Тот, поначалу явно заинтересовавшись, в конце концов испугался горячности салафиста, на помощь которому поспешили несколько верных. Замелькали руки, раздались ругательства, крики. Кто-то схватил незнакомца за воротник, он высвободился и бросился бежать, надеясь лишь на защиту святой свободы прессы.
Карим незаметно приблизился к Мохаммеду и прошептал ему что-то на ухо. Тот удивленно обернулся к нему, затем посерьезнел и молча кивнул. Не теряя времени, агент бросился за журналистом.
Вот уже почти час писака в одиночестве сидел за столиком в кафе у ворот Доре. Он сделал несколько телефонных звонков, что-то записал, потом взялся за газету. Феннек без проблем прокатился с ним в метро. Журналиста так напугал инцидент возле мечети, что он даже не проверил, отправился ли за ним кто-нибудь из салафистов, чтобы отбить у него охоту совать нос в их квартал. Когда Ружар вошел в кафе, Карим спокойно пересек улицу, нашел плохо освещенное фонарями место и занял позицию за припаркованными автомобилями, метрах в тридцати от того, за кем следил.
Любопытство агента было вызвано главным образом инстинктом самосохранения. Сама атмосфера этого квартала столицы, густо населенного эмигрантами, могла бы привлечь внимание прессы. Хорошие репортеры имели свои источники в Министерстве внутренних дел. Вполне возможно, что и этот в курсе распространения салафистских течений в двадцатом округе. На первый взгляд бить тревогу не из-за чего, вероятность того, что журналисту известно хоть что-то относительно операции секретных служб в этом секторе, практически равна нулю. И все же Феннеку не нравилось это нежелательное вторжение в зону его действий. Даже если журналист вообще ничего не знает, его присутствие может случайно создать Кариму проблемы. Следует немедленно сигнализировать об этой новости Луи. А пока хорошо бы собрать максимум возможной информации.
Возле кафе остановилось такси. Было около девяти вечера. Карим увидел, как из машины вышла молодая женщина. Ее силуэт был восхитительно стройным; разглядеть лицо агенту не удалось. Он вновь сосредоточил внимание на журналисте и констатировал, что девушка пришла именно к нему. В знак приветствия они обменялись поцелуем в щеку, и ему показалось, что пришедшей не по душе этот двусмысленный контакт. Сначала Феннек подумал, что она коллега журналиста, но потом решил, что скорее бывшая или действующая любовница. Или первая, вторая и третья в одном лице. Теперь Карим знал, как она выглядит. Усаживаясь за стол, девушка повернулась лицом к улице. Средиземноморский тип, возможно испанка или итальянка. Хорошенькая.
Парочка уселась, и начался разговор, который продолжался около получаса. Оба постоянно сверялись с записями. Значит, рабочие отношения. Но не только. Мужчина неоднократно пытался завладеть рукой девушки. Дважды она вырывалась, но на третий раз позволила ему сделать это и робко улыбнулась. Потом она взглянула на часы, они поговорили еще несколько секунд и, по всей видимости, приняли решение уйти, потому что оба встали.