— Что-то не так? — Куратор пристально смотрел на него.
— Мы участвуем в операции с кровопролитием?
— С кровопролитием?
— Ведь это мы уничтожили всех этих людей?
— Мне кажется, генерал Стабрат уже ответил тебе на этот вопрос.
Взгляд Луи казался достаточно прямым.
— Сосредоточься на задании, Карим. Первоочередная задача — Незза. Через него мы рассчитываем добраться до ядра группировки. Как только это произойдет, мы тебя вытащим. Не оплошай так близко от цели.
Плечи Феннека опустились.
— Я знаю, ты способен отвести подозрения каких-то легавых и успокоить разыгравшиеся нервы салафистов, держись. Я постараюсь устроить так, чтобы в декабре ненадолго отправить тебя отдохнуть. Мы обеспечим тебе правдоподобную причину, которую ты сможешь использовать для своих бородатых дружков, например скоропостижную кончину «матери».
30.11.2001
— Алло? Здравствуйте, мадам. Меня зовут Бастьен Ружар, я бы хотел поговорить с господином Зиядом Махлуфом.
Журналисту потребовалось минимум времени и максимум усилий, чтобы обнаружить следы сирийца. Сначала через хирургическое отделение скорой помощи госпиталя «Комбарель» в Родезе он определил местонахождение его сына, затем с боем раздобыл его личные данные, правда в закрытом списке.
— Сожалею, месье, но мой свекор не будет говорить с вами…
Не может быть и речи, чтобы сойти с дистанции на финишной прямой.
— Послушайте, это очень важно.
— Мой муж не желает, чтобы беспокоили его…
Ружар услышал мужской голос. Трубка перешла в другие руки. Женщина еще некоторое время протестовала, слышно было, как они спорят. Потом она уступила и сообщила, кто звонит.
— Здравствуйте, месье Ружар. Счастлив, что снова могу говорить с вами…
— Я тоже, я… я сожалею о том, что с вами произошло. Я чувствую себя виноватым в…
— Вы присутствовали при нападении? Вы послали этих людей?
— Нет, но…
— Значит, вы ни в чем не виноваты…
— Что произошло?
— После нашей прогулки какие-то люди ждали меня в подъезде моего дома. Эти псы были в капюшонах. Они не поколотили меня, только в знак предупреждения сбили с ног…
— Все в порядке, вы уверены?
— Да. Меня отправили в больницу, я после этого слегка приболел. А сын приехал и увез меня к себе. Он очень сердит. Считает, что мне не стоило вмешиваться в эти дела, упорствовать. Но он не понимает, что, если люди вроде меня не станут упорствовать, вскоре он и его семья станут жертвами всех фанатиков планеты…
После минутного колебания Ружар задал следующий вопрос:
— Я… я бы хотел еще раз поговорить с вами о Мишеле Хаммуде и Лоране Сесийоне.
— Я тоже…
— Почему? — Журналист выпрямился в своем рабочем кресле.
— Когда вы ушли, я позвонил кое-каким друзьям, еще оставшимся у меня в Сирии и Ливане. Я хотел попробовать узнать еще что-нибудь о Мишеле. В конце концов мне удалось выяснить, что он довольно долго находился в Пакистане, с весны до конца августа. В Пешаваре. Там он называл себя Насером Делилем. Затем провел несколько дней в Сирии, у одного коллеги…
— Что за коллега?
— Человек, известный как коммерческий посредник между государствами, границы которых контролируются или закрыты. Он специализируется на обменах между Ираком и своей собственной страной…
— Контрабандист?
Махлуф не ответил на вопрос Ружара.
— Вам известно его имя?
— К сожалению, я не могу сообщить его вам…
— Не можете или не хотите?
— Это сложно… — Старик поторопился вежливо завершить разговор. — Сначала я сам хотел позвонить вам, но после всего, что случилось… А потом я подумал, что вас это больше не интересует…
— Напротив.
— Удачи, месье Ружар.
— Отдыхайте.
Журналист повесил трубку и взглянул на привычно суетящихся коллег по редакции. Мысли его были взбудоражены последними сообщениями Зияда Махлуфа. В словах старика был ключ. Он это чувствовал.
В сведениях о том, что Хаммуд якшался с фундаменталистами, не было ничего нового. Новость заключалась в его пребывании в Пешаваре, преддверии тьмы, у врат, ведущих в талибанский Афганистан, логово новых гуру исламского терроризма. Уже никто, а тем более вечно опасающиеся заговора не сомневались, что именно там вызревала идея одиннадцатого сентября две тысячи первого года. И другие инициативы, возможно, тоже обсуждались. Поправка: вероятно, обсуждались. Следовательно, ливанец — относительно важный посредник — запросто мог отправиться туда, чтобы получить инструкции касательно нового нападения. Или принять участие в заключительных этапах его планирования. Он имел для этого достаточно времени, поскольку провел в регионе целый сезон.