На улице было тепло. Солнце через ветровое стекло ласково согревало лицо Линкса. Он бросил взгляд перед собой, затем в зеркало заднего вида. Казалось, уезжать никто не собирался. Он вновь погрузился в чтение.
Терроризм, призрак подпольных организаций. — […] Полицейские обнаружили представительства подобных организаций во многих европейских странах, в том числе в Германии, Бельгии и во Франции. Эти разветвления состоят из более или менее изолированных ячеек…
«Более или менее изолированных». На бумаге все очень просто. «Более или менее» придает явлению любительский оттенок и не учитывает сложности проникновения в организацию такого типа и требуемого на это времени.
Или опасности.
Этой ночью Шарль передал ему ориентировку, составленную командами «Алекто». Она намечала ему пункт входа и подтверждала связь с людьми, арестованными полицией за последние недели. С сегодняшнего дня количество аппаратуры наблюдения должно быть сведено к минимуму. Завтра вечером она по требованию Линкса будет полностью демонтирована. Чтобы он мог спокойно работать.
Ему следовало действовать быстро. Его объект отбывает меньше чем через два дня, первого октября в шесть тридцать. В это время будет ждать заказанное по телефону такси, чтобы отвезти его в аэропорт. Для перехвата этого звонка люди из службы внешней разведки использовали так называемый чемодан перехвата. Это устройство из израильского арсенала, способное на заданном периметре уловить, определить и перехватить все мобильные переговоры, имело вид чемоданчика среднего размера.
Не повезло Делилю с единственным звонком, сделанным им за все время.
Шарль прекрасно отдавал себе отчет в том, что сокращение времени заметно сузит для них возможность маневра, даже если агент уже с середины недели располагает определенными сведениями из досье объекта.
Линксу также было известно, что объект проживает в квартире молодой женщины, Джемили Саифи. Девушка училась в университете и состояла в ассоциации под названием «Мусульманское будущее». Эта организация, прикрываясь идеей сохранения культурных ценностей, активно призывала студентов французских учебных заведений к обращению в ислам. Члены «Мусульманского будущего» к тому же регулярно выставляли свои кандидатуры на университетских профсоюзных выборах.
Маленькая трехкомнатная квартирка мадемуазель Саифи, планом которой он располагал, находилась на четвертом этаже дома на улице Криме. Вытащить оттуда заведомо неуступчивого человека представлялось большой проблемой и, в частности, грозило рассекречиванием.
Но всего этого было недостаточно для объяснения напряженного состояния Стейнера.
Шарлю не нравилась эта операция. И дело не в формальностях. В том факте, что весь риск ложился на плечи одного агента, не было ничего необычного. Разумеется, на этот раз, в случае провала, он станет одним из величайших негодяев в Истории, зато попадет в официальный пантеон преданных мучеников Республики. Так поступает власть, когда знает, что ей придется от кого-то отвернуться. Линкс на это плевал, он не верил в такие старомодные штуки, как честь нации и родина. Он никогда ничего не делал на благо Франции. Так что не мог это благо предать. Действовать его заставляла та свобода, которую он обретал, существуя в прорехах нормальной жизни.
В отличие от него, Стейнер ориентировался на другие ценности, более «благородные». Он не решался услужливо исправлять заблуждения былых или действующих руководителей. Он не счел полезным уточнить подоплеку задания своего агента. Возможно, он ее не знал, как бы парадоксально это ни выглядело. Но в стране, где долгое время во всех политических решениях руководствовались подлостью и бесхарактерностью, только нависшая смертельная угроза всем частным интересам могла оправдать крайность мер, к применению которых готовился Линкс.
Несмотря на предоставленный Линксу карт-бланш, Шарль счел необходимым предостеречь его настойчивее, нежели обычно. Резкое упоминание о его ошибках в ходе весенней операции, закончившейся трудным объяснением на бетонированной площадке аэродрома Приштины, было всего лишь неловким способом показать свою обеспокоенность. Серьезнее, чем когда-либо прежде, Линксу следовало позаботиться о том, чтобы не оставить кому бы то ни было хоть малейшей зацепки. Они были знакомы больше десяти лет, но никогда еще Шарль не выказывал перед ним своего волнения столь явным образом.