Фарез нетерпеливо топтался на месте; похоже, в лесу под вечер ему было не по себе. Он вздрогнул, когда Камель внезапно возник позади него.
— Ты меня напугал. Ассалам Алейкум, брат.Ты нервничаешь из-за звонка Нуари? Что особенное случилось, что ты дергаешь меня?
— Полиция. Она к нему приходила.
— Зачем?
— Джафар мертв. Они явились, чтобы расспросить про него.
— Кто такой Джафар?
— Первый курьер.
— Ин-аль-дин-аль-мук! [161]— Ксентини вполголоса выругался.
— Незза сказал, что тебе нечего беспокоиться.
— Тогда зачем он звонил?
— Просто чтобы предупредить, такова договоренность. На самом деле, он думает, что нет ничего серьезного. На Джафара напала банда бездомных. Они обокрали его, а потом еще и избили.
— И Нуари поверил?
— Да, так было в газетах, и полицейские ему сказали. У него там дружки, ты же знаешь. Парни, которые берут на лапу, ему кое-что рассказывают. Все правда, клошары там уже несколько месяцев, они всех достали.
— Да, похоже, даже нас.
Мужчины обменялись взглядами.
— А ты-то веришь этому Неззе? Ты ведь теперь с ним знаком?
Фарез кивнул:
— Он достоин доверия и очень осторожен. Из-за того, что он для нас делает, как ты понимаешь. Он хорошо все проверил, за ним никто не следит. Те, что к нему приходил, из бригады криминальной полиции, а не из разведки. А с полицией общаться он умеет.
Камель вообразил себе Неззу, бахвалящегося перед Хиари своим опытом и умом. А тот все продолжал оправдываться:
— Нуари обещал поговорить с нашими братьями из двадцатого округа, чтобы они были внимательны.
Ксентини эта история совсем не нравилась, но у него не было выбора. В настоящий момент с дилером была связана часть плана. Риск допустимый — они никогда не встречались. К тому же он не имел права позволить себе, чтобы собеседник хоть что-нибудь заметил. Между ними до самого конца не должно быть никаких подозрений. Слишком много им предстояло сделать вместе.
— Отлично, арруа! [162]
Мужчины углубились в лес и поднялись на холм возле опушки. Здесь тоже прежде был карьер, теперь частично заросший деревьями.
Добравшись до вершины, Камель знаком пригласил своего спутника подойти к краю, чтобы была видна опушка внизу. Достав из кармана куртки что-то вроде пульта дистанционного управления, он вставил в него плоскую девятивольтовую батарейку. Самодельная пластиковая коробочка имела всего один диод и один выключатель. Камель нажал на него. Зажегся зеленый свет.
— Оно заряжено, шуффе! [163]
— Что?
Выключатель вернулся в исходную позицию.
Приглушенный грохот нарушил тишину. Комья земли поднялись в воздух в центре опушки, и больше ничего. Прошло две или три секунды, прежде чем раздался звук второго взрыва, более отчетливый и металлический. В воздух с большой скоростью взлетел полированный металлический цилиндр, похожий на тот, который несколько недель назад Камель пробовал засунуть в одну из труб. Фарезу показалось, что он увидел какой-то шнур, тянущийся за хромированной трубкой. Когда шнур поднялся до их уровня, в пятидесяти метрах от них раздался третий взрыв.
В воздухе, в радиусе пяти метров, разнеслась белая пыль. Когда белое облако медленно стало оседать, спутник Ксентини бросился на землю.
— Не бойся, гуйа.Тебе ничего не грозит, это мука.
Фарез поднялся.
— Мне надо было испытать реактивную тягу и разброс. Я доволен, хорошо работает. Хотя в этот раз заряд менее мощный, чем тот, который будет в окончательной версии устройства.
— Почему?
Ксентини указал на вершины деревьев:
— Нельзя допустить, чтобы взорвалось выше, иначе мы наделаем шуму.
— Понимаю… Ты используешь пульт вроде этого, чтобы…
— Не обязательно. Может быть, попробую мобильный телефон. Я еще не выбрал — каждая система имеет свои преимущества и свои недостатки.
— Твоя бомба впечатляет, но она одна, этого хватит?
Камель расхохотался:
— Их будет не одна, а целая дюжина, они разлетятся над местностью, рванут в одно время и накроют всю территорию газовым облаком. Эту идею мне подсказало оружие, которое использовали куффарыво время Первой мировой войны.
— Какое?
— Миномет Ливенса. [164]Изобретение этих шутников-англичан. Вроде полуприкопанного миномета, но я его модифицировал: надо, чтобы стволы были совсем не видны из-под земли.
— Как ты их зарядишь?
— Специальным небольшим зарядом в устье трубок. А потом это уже сработает как мина…
— Знаю, подпрыгивающая. — Гордый собой, Хиари перебил его. — Я видел трос. Заряд заставляет цилиндр подпрыгнуть в воздух, за ним тянется шнур, а когда он прерывается, это вызывает третий разряд и цилиндр взрывается.
Удивившись познаниям сообщника, Камель подтвердил его догадку:
— Да, только не слишком сильно — чтобы не поджечь находящееся внутри вещество. Но в самый раз, чтобы распылить его вокруг. Ты что, служил?
— В инженерных войсках отбывал воинскую повинность. Давно это было.
— Почему ты этим занимаешься, Фарез? У тебя во Франции семья, работа.
Вопрос оказался неожиданным.
— Ты сомневаешься в моей вере? — В глазах Хиари блеснул огонек гнева.
— Если бы сомневался, ты был бы уже мертв. — Ровный холодный тон Ксентини успокоил собеседника. — Мы никогда об этом не говорили, а мне бы хотелось знать.
— Аллах, да святится имя Его, не желал всего этого для нас. Ни чтобы мы родились псами галантерейщиков. Ни чтобы они грабили нашу страну, сделав из наших вождей своих сообщников.
— Нашу страну? Ты француз.
— Хочешь оскорбить?
— Нет-нет, успокойся. — В знак мирных намерений Камель поднял руки.
— Я, как и ты, — Абу аль-Джазир,Сын Алжира! Моя настоящая родина там, а не здесь. Здесь одни жидовские свиньи, они заслуживают, чтобы их перебили.
— А твои дети?
— Когда придет время, я отправлю их вместе с женой домой, куда-нибудь вглубь страны.
Камель молча согласился и положил руку на плечо товарища:
— Пошли, гуйа, приберем все и уходим. Нам еще многое надо сделать, чтобы вернуться домой победителями.
В конце дня Жан-Франсуа покинул Общество оперативной обработки и вошел в сад Пале-Рояль со стороны улицы Монпансье. Несколько минут он делал вид, что его привлекают магазинчики на галерее. В условленный час он нашел садовый стул — их было полно в парке, — сосчитал аркады, начиная с улицы Божоле, и уселся.
Усталый служащий, пользующийся минутой покоя, чтобы расслабиться перед возвращением домой.
Вскоре в его ноздри проник аромат трубочного табака и знакомый голос позади него заметил, что дни стали короче.
— Чувствуется приближение зимы.
— Да. Очень жаль, этот сад так хорош при солнце.
— Месье Донжон.
— Арно. Все в порядке?
— Да. Все прошло хорошо.
Жан-Франсуа Донжон отвечал, не оборачиваясь. Его контакт находился прямо у него за спиной, достаточно близко, чтобы разговаривать, однако вне поля его зрения.
— Я сообщил им кое-что относительно Сесийона. Теперь они могут установить связь между Стейнером и Монтана, то есть между Обществом оперативной обработки и службой внешней разведки, а следовательно, и государством. И вот я здесь.
164
Создан капитаном британской армии Уильямом X. Ливенсом. Применялся во время Первой мировой войны для поражения живой силы и заражения местности отравляющими веществами.