– Товарищ директор! – донесся откуда-то издалека звонкий девичий голос. – Петр Юрьевич! Вас к телефону!
Не иначе новая секретарша с чего-то всполошилась.
«Надо внушение сделать, чтоб не суетилась лишний раз», – я, не собираясь ускорять шаг, мысленно поставил себе галочку.
Однако кто-то особо добрый показал девушке верное направление. Любаша двигалась по вымощенной тротуарной плиткой дорожке подобно небольшому торнадо. Цок шпилек как пулеметная дробь, ноги прямые, шаг от бедра, так, что юбка махала из стороны в сторону подозрительно высокими боковыми разрезами. Еще и голова откинута чуть назад, не иначе таким образом можно «добавить» лишний размерчик груди. Аккуратно подведенные помадой приоткрытые пухлые губки, крутая дуга бровей, тут явно не обошлось без косметики «с рынка». Чуть вьющиеся густые волосы буквально летели хвостом вслед за головой… Хороша ведь, зараза, как хороша! И как только она узнала, что мне не нравятся овечьи кудри и сложные модные прически?
– Срочно по ВЧ! – доложилась секретарша, но не издалека, а подойдя почти вплотную. – Прямо из ЦК! – добавила она почти шепотом с должным пиететом, от которого, кажется, ее глаза распахнулись еще шире.
Это уже серьезно. Нет, глаза, конечно, внушают, карие, с чутком зелени, и не поймешь, так природой задумано или луч солнца играет, но… Звонить по ВЧ могло всего два человека – Шелепин и Косыгин. Пришлось подхватывать Любашу под руку (не бросать же девушку посередь двора) и быстро-быстро двигать ногами в сторону кабинета.
– Воронов у аппарата, – доложился я в трубку через минуту, пытаясь унять сбившееся дыхание.
– Соединяю, – ответил чуть искаженный расстоянием голос телефонистки.
Прямо как в классике: «Алло! Девушка! Смольный!» Но объяснение этому простое – для междугородной связи по ВЧ АТС не предусмотрены. Так что нескольких минут ожидания мне как раз хватило, чтобы выпить предусмотрительно принесенный секретаршей стакан воды и поудобнее устроиться в мягком кожаном кресле.
Наконец в трубке раздался знакомый голос товарища Шелепина:
– Привет, Петр! – быстрота и напор делали голос советского президента почти материальным, казалось, он упруго отталкивает руку с трубкой от уха. – Говорят, вы там со Старосом вредительством занимаетесь?
– Добрый день, Александр Николаевич, – выдал я заготовленную заранее фразу. И продолжил с максимально возможной искренностью: – Не может такого быть! – про себя же только чертыхнулся: «Тяжело начинается неделя!»
– Ну как же. – За далеким кремлевским столом зашуршали бумаги. – Пишут товарищи, что некоторые несознательные элементы занимаются идолопоклонством перед Западом, поэтому разработали советский язык программирования с американскими словами.
– Так какой он советский! – вырвалось у меня. – Смесь Бейсика с Алголом!
Ситуация начала проясняться, наши «благородные ученые коллеги» в припадке обостренного патриотизма решили сделать свой игрушечный паровозик. Накатать телегу в ЦК – такое в СССР вполне по понятиям, вернее, именно посредством таких грязных инструментов функционирует реальное плановое хозяйство. Однако… ничего себе уровень, до которого добрался этот смешной вопрос! Все споры между программистами оказались сущей возней октябрят в песочнице по сравнению с проклятой межведомственной политикой.
– Ваша программа сделана в Советском Союзе! – В голосе Шелепина послышался металл. – И нам не нужно лишний раз кланяться перед мировым империализмом! Так что мне требуется решение, у тебя есть пять минут.
«Неужели даже его приперли? – мелькнула у меня паническая мысль и быстро оформилась в привычное: – Чертовы фанатики!»
Надо отдать должное вождям, со своей крестьянской сметкой они старались доходить до сути. Традиционно не доверяли специалистам, это пошло, наверное, еще с военспецов Гражданской. Иногда в действительно сложных вопросах копание в мелочах вредило делу. Ведь чтобы разобраться в тонкостях, нужны специальное образование и бездна времени, без этого миру является самый опасный для окружающих вид дилетанта – нахватавшийся по верхам начальник. Так что, если члены Президиума ЦК во что-то действительно вникали… Горе тому безумцу, который вставал на пути такой махины. Однако я все же попробовал: