– Что? – спросил Илья, как и я, плохо понимая, что происходит.
– Ты файл только один раз открывала? – повернулся ко мне Степа.
– Да.
– Ясно.
– Мне – нет, – честно сказала я.
– При попытке сделать это вторично включается программа самоуничтожения.
– Ну и?.. – нахмурился Илья.
– Ну и файла больше нет.
– А такое возможно?
– Ты же видишь.
Некоторое время мы таращились друг на друга, потом я спросила:
– Ты можешь что-нибудь узнать о том, кто письмо отправил?
Его руки вновь заскользили по клавиатуре, некоторое время мы молча наблюдали, стоя за его спиной, потом, решив не досаждать, переместились на диван.
Наконец Степа повернулся к нам и сказал удовлетворенно:
– Крутой чувак.
– Ты? – не дождавшись продолжения, спросила я.
– Не-а. Он. – Степа ткнул пальцем в экран за своей спиной. – Я могу потратить еще кучу времени, но вряд ли что найду.
– Супер, – расплылась я в улыбке. – Спасибо за помощь.
– Реально крутой чувак, – кивнул он.
– Почему чувак? Это не может быть женщина?
Он пожал плечами, давая понять, что сие не особо его волнует, и потопал к входной двери. Так как он не разулся при входе, то и обуваться ему не пришлось, в общем, он покинул нас весьма быстро.
– Гений, – сказала я. – И парень классный. Влюбиться, что ли?
– Ну зачем ты так… – вздохнул Илья. – Если Степа чего-то не смог, значит, сделать это в принципе невозможно.
– Я что, спорю?
Илья некоторое время смотрел куда-то перед собой и вдруг заявил:
– Хреново.
– А то, – кивнула я.
– Ты понимаешь, что происходит? – нахмурился он.
– Письмо исчезло.
– Я не об этом.
– А о чем?
– Дурная шутка теперь шуткой вовсе не кажется.
– Она мне с самого начала не приглянулась.
– Нюся, – укоризненно произнес он. – Все куда серьезнее… Ты понимаешь?
– Когда ты дважды задаешь один и тот же вопрос, я начинаю чувствовать себя идиоткой. Я ее видела, – помедлив, сказала я, держать это в себе не было сил. Кому ж довериться, как не старому другу, да еще без пяти минут мужу.
– Кого? – не понял он, бестолковость в данном случае извинительная.
– Маму.
На сей раз Илья даже спрашивать ничего не стал, только моргнул в полном обалдении, а я рассказала о встрече возле дома отца и ночном визите.
– Если бы не письмо, – выслушав меня, заговорил он, – я б решил: ты не в себе.
– Так и есть. Мозги закипают, когда я думаю об этом.
– Ты уверена, что это твоя мать?
– Нет. Не уверена. И слава богу.
– В смысле?
– В смысле, если это в самом деле она, значит, моя мать спятила. Другого объяснения я не нахожу.
– Бывают разные обстоятельства…
– Бывают. Вот только зачем показываться, а потом убегать?
– Не знаю.
– Если она смогла отправить поздравление, почему бы заодно не сообщить, что с ней произошло?
– Что, если… возможно, ее контролируют. Она может делать лишь то, что ей приказывают. Понимаешь, о чем я?
– Идиотская привычка.
– Что?
– Ты опять спросил: «Понимаешь?»
– Извини. Я нервничаю. Что ты собираешься делать?
– Понятия не имею.
– Отец в курсе?
– Нет.
– Почему?
– А ты подумай.
– Черт… Она очень на нее похожа?
– Очень. Но есть одно «но»: оба раза я видела ее ночью. И не имела возможности как следует рассмотреть.
– Допустим, это она. Ее исчезновение, а теперь и возвращение, скорее всего, связаны с деньгами. Будь это банальной любовной историей, к чему все эти тайны? Она сама или тот, кто ее контролирует… в общем, их цель, скорее всего, твой отец. Другой вариант: это просто похожая женщина, но цель и в этом случае та же самая. Других вариантов у меня нет.
– Может, кто-то решил свести меня с ума? Чем не вариант?
– А смысл?
– Удовольствие при виде моей безумной рожи.
– Тогда ты кому-то здорово досадила. Ничего не припоминаешь?
– Нет. Хотя потратила кучу времени.
– Значит, следует вернуться к более правдоподобной версии. Твоя мать исчезла четыре года назад. А вся эта хрень началась только сейчас. Так? Вопрос: почему? Что вдруг случилось?
– Возможно, отцу кое-что известно об этом, – пожала я плечами.
– Отчего бы не поговорить с ним?
Я взглянула выразительно, а он досадливо скривился.