понедельник, вторник, среда, посмотри – это будет три, понедельник, вторник, среда, посмотри – это будет три, понедельник, вторник, среда, посмотри – это будет три, и пронзительно хохотали, словно гарпии, а еще выли на луну, горбун же, успевший притаиться за огромным камнем, откуда ведьмы его не видели, слушал эти зловещие песнопения и, сам не зная как, повинуясь необъяснимому и непобедимому побуждению, внезапно им овладевшему, вдруг набрал в грудь воздуху, взобрался на скалу, за которой прятался, и во всю мочь подхватил: четверг и пятница с субботой тут тоже есть, и это, значит, будет шесть. Неистовый крик его раскатился по лесу с невероятной силой, и, услышав его, ведьмы замерли, оцепенели вокруг костра, и от игры теней лица их стали еще ужасней, а спустя несколько секунд ринулись – бегом или лётом – с криками и свистом туда, где прятался за камнем бедный горбун, и вопили при этом, что непременно надо отыскать человека, выкрикнувшего такое, а он дрожал всем телом, гадая, какая же судьба его ждет, но ведьмы, когда наконец нашли его, ничего худого ему не сделали – ни в жабу не превратили его, ни в червяка и даже заживо не сожрали, однако, выкрикнув какие-то заклинания, выхватили волшебные ножи и отрезали ему горб, не пролив при этом ни капли крови и не причинив никакой боли, потому что на самом-то деле даже рады были, что человечек улучшил их песнопение, которое, по правде говоря, стало казаться им довольно монотонным, человечек же, обнаружив, что горба у него больше нет, а спина ровная и гладкая и что он больше не согнут в три погибели, возликовал безмерно и неописуемо, а ведьмы вдобавок подарили ему полный котелок золотых монет, поблагодарили за то, что он так усовершенствовал их песенку, и, прежде чем вернуться к своему шабашу, показали, как выбраться из зачарованной чащобы, и он побежал тогда к дому, торопясь все рассказать все своему соседу – а он тоже был горбатый – и показать ему свою прямую спину и обретенное богатство, сосед же, человек злой и завистливый, подумал, что он заслуживает всего этого больше, нежели тот, первый, потому что и умней, и важней его, а ведьмы эти – попросту дуры стоеросовые, если дарят золото просто так, и в следующую же среду, окончательно решив тоже попытать счастья, отправился ночью в лес искать шабаш безмозглых ведьм и долго шел в темноте, пока тоже не заблудился, и когда совсем уж собрался сесть под деревом и горько заплакать от страха и отчаянья, вдруг заметил в отдалении, в самой страшной и дремучей глубине леса костер, а вокруг плясали ведьмы, распевая при этом: