— Тайрина…
Я никак на это не отреагировала.
— Погоди… прошу.
Медленно обернувшись, я окинула Даерину пустым равнодушным взглядом. Дейтсвие это было умышленным, но сцена удалась.
Взгляд девушки растерянно блуждал по мне, не в силах остановиться на одной точке и, тем более, заглянуть в глаза.
— Я хочу уйти.
— Ты свободна.
— Нет, я… я хочу уйти в Лиарду. Я больше не могу, не могу это терпеть. Не могу жить одна, не могу просыпаться и чувствовать… это.
— Что «это»?
— Свою бесполезность.
С секунду помедлив, я подошла к ней и присела на корточки. Красивое лицо скривилось от борьбы между реальными чувствами и желанием сохранить циничность. Но это все равно, что идти с бумажным зонтиком против муссона.
Я не видела ее слез, потому что их смывала ледяная вода. Я лишь видела, как порвалась истерзанная нить самообладания. Но Даерина не понимала, что именно сейчас она была сильнее, чем когда либо. Ведь не каждый решиться выпустить лавину наружу, не каждый сможет стерпеть ее ожоги.
— Я хочу уйти, хочу… уйти…
— Ты уйдешь. Даю тебе слово беты Тинаана.
— Ты хотела знать, почему я не убила Бумфиса.
— Можешь не отвечать. Это уже не имеет никакого смысла, — ответила я, предпринимая попытку подняться на ноги.
— Нет, я хочу сказать.
Она на минуту замолчала, прикрыв глаза и облизав губы, которые больше не имели синего оттенка.
— Он был прав. Это бы ничего не исправило, его голова не вернула бы мне Ситара. Его смерть не дала бы мне того, в чем я нуждаюсь. Эта смерть была бы бессмысленной. Но я видела его глаза. Они почти угасли, а я не хочу, чтобы это же произошло со мной.
От ее слов по моей спине прошелся отвратительный холодок. Казалось, что из темных углов подземелья потянулись мерзкие щупальца. Те самые, от которых, я думала, что избавилась.
И самое ужасное, что я понимала, что Даерина была права.
***
Существует одно чувство, которому я никак не могла дать определения. Его тяжело было описать словами или метафорами, да хоть как-то определить.
Это ощущалось так, будто я унаследовала все имущество своего ранее неизвестного родственника, но эта новость настигла меня по дороге на эшафот.
Я сидела в Ангаре и наблюдала за тем, как Кода играет с Мэнхеном. Нирэд, воспользовавшись моим рассеянным состоянием, подставила свое брюхо под мою руку и млела от почесываний. И только Нола, как всегда, находилась в стороне от общей компании, похрустывая свиными костями на одном из валунов.
Я сидела в ожидании. Я знала, что дверь вольера рано или поздно откроется, впуская внутрь разъяренного альфу. Знала, что этот разговор не будет одним из легких и приятных. Разбушевавшаяся фантазия выписывала разные варианты развития событий, и каждый был хуже предыдущего.
— Тайрина, смотри!
Детский голос вернул меня в реальность. Я улыбнулась, смотря на маленького наездника и его полосатую «лошадку». Эти двое отлично ладили.
— Она больше похожа на зебру, чем на лошадь. Смотри не упади, а то я потом не хочу получить выговор от Люции.
— Не упаду! Я не маленький! Кода, вперед!
Тигрица рванула с места, словно точно знала, что делает, словно катать на спине детей — привычное для нее дело. Я лишь удивлялась той скорости, с которой тигры привыкли к мальчику. Ему не пришлось к ним подлизываться, завоевывать одобрения, пытаться понравиться.
Кто-то лидер по призванию, а кто-то по нужде.
— Лидер по призванию… — отстраненно повторила я.
В висках внезапно застучало, а ладошки вспотели. Я уставилась на дверь, считая хаотичные удары своего сердца.
Один… два… три… четыре…
Дверь распахнулась так резко и широко, словно ее снесли тараном. В проеме стоял грозный, как небо перед штормом, глава Тинаана. Те несколько секунд, пока мы буравили друг друга взглядами, я успела испытать все существующие в человеческом сознании чувства.
Он был зол, и сейчас, как никогда, напоминал айсберг. Но было еще нечто такое в его взгляде, от которого непритворно защипали глаза. Я уже видела такой взгляд раньше. Так всегда на меня смотрела мама, когда прознавала о моих ночных вылазках и других проступках. В его взгляде грохотало разочарование. И это было в разы хуже, чем ненависть.