Разумеется, Мец фигурирует в самых разных каролингских текстах – дипломах майордомов и королей, житиях, исторических сочинениях и др. Но совершенно эпизодически, главным образом в связи с погребением или поминовением упокоенных там представителей семьи Пипинидов-Арнульфингов, визитами королей, а также в связи с решением разного рода имущественных и юридических вопросов местной кафедры (пожалование земель и привилегий, предоставление иммунитета и др.)[7]. Впрочем, эта вспомогательная информация тоже полезна.
Целенаправленное конструирование памяти об историческом прошлом Меца началось во второй половине VIII в. составлением метрической версии списка и заказом на написание «Деяний», а закрепилось несколько десятилетий спустя доработкой списка и изготовлением Сакраментария. Это стало следствием сразу нескольких процессов, протекавших параллельно. Исследователи уже обращали внимание на то, что при Каролингах происходило постепенное усиление внутренней консолидации церковных общин во Франкском королевстве, институциональной, культурной и ментальной одновременно. Таковая выражалась, например, в возведении новых церквей и образовании при них мавзолеев «своих» лидеров (епископов, аббатов), собирании максимально возможного числа святых мощей в одном месте для усиления его сакрального потенциала, а также в составлении историй отдельных монастырей или епископских кафедр, ориентированных на формирование групповой идентичности. Сочинения в жанре «Деяний», по меткому замечанию Мишеля Со, являлись, по сути, нарративной разновидностью все тех же мавзолеев[8]. Следует отметить, что Мец стоял у самых истоков этого процесса и в известной мере задал ему направление[9].
Имелись и другие, не менее важные обстоятельства. Так, мецские предстоятели с ранних пор оказались теснейшим образом связаны с каролингским двором. Арнульф Мецский, который считается одним из предков Каролингов, занимал местную кафедру в 612–621 гг., а после смерти был похоронен здесь же – в расположенной неподалеку от города церкви Святых Апостолов, которую позднее назовут уже его именем. На протяжении последующих 250 лет семейная память о нем неуклонно крепла. Житие Арнульфа[10], составленное уже в VII в. кем-то из современников на основании собственных наблюдений и по рассказам близких к Арнульфу людей[11], отлично знали и в Меце, и при дворе. Помимо этого, существовали и семейные предания, а одну историю (о чуде с кольцом, символизировавшем отпущение грехов Арнульфу) в середине 780-х гг. Павлу Диакону поведал лично Карл Великий[12]. С начала VIII в. рядом с Арнульфом стали хоронить других членов семьи. За последующие полтора столетия здесь упокоились сын Пипина Геристальского Дрогон (708 г.), дочери Пипина Короткого Ротхайда (?) и Адельгейда (?), дочери Карла Великого Адельгейда (774 г.) и Хильдегарда (783 г.), супруга Карла королева Хильдегарда (783 г.), а также его сыновья, сводные братья император Людовик Благочестивый (840 г.) и архиепископ Дрогон (855 г.). Из этого списка видно, что до второй четверти IX в. у Меца как одной из усыпальниц правящей династии был хоть и важный, но все же второстепенный (например, по сравнению с Сен-Дени) статус, а выход на первые позиции оказался скоротечным – Дрогон стал последним погребенным там Каролингом. Однако куда важнее тот факт, что королевский мавзолей в Меце формировался системно и целенаправленно – в итоге именно здесь оказалось сосредоточено больше всего погребений представителей каролингской семьи.
Во второй половине VIII в. при епископах Хродеганге (742/748– 766 гг.) и Ангильраме (768–791 гг.), возможно, представителях одного аристократического клана[13], Мец стал ведущим полигоном для каролингских реформ в области литургии и распространения среди священства правил монашеского общежития[14]. Оба предстоятеля в разное время занимали высокие должности при дворе (первый был референдарием, второй руководил придворной капеллой и в этом статусе являлся, по сути, главой всей франкской церкви), а Хродеганг помимо прочего принимал непосредственное участие в организации визита папы Стефана во Франкию в 753–754 гг. для помазания Пипина Короткого на царство и даже получил от папы архиепископский паллий. В 794 г. Людовик Благочестивый, будущий император франков, взял в жены Ирменгарду, которая, как считается, состояла в родстве, по крайней мере, с Хродегангом[15]. Вряд ли такое решение было случайностью. В любом случае, круг замкнулся. Отныне мецскую кафедру связывали со двором теснейшие политические, церковные и семейные узы[16]. И то, что Дрогон, незаконнорожденный сын Карла Великого, занял ее в 823 г., было вполне естественно. В 834 г. он же возглавил королевскую капеллу – сначала при дворе Людовика Благочестивого, а после его смерти при дворе императора Лотаря I и, подобно Ангильраму, на время стал неформальным главой франкской церкви. Активное и довольно раннее конструирование исторической памяти местной церковной общины имело таким образом куда более серьезные основания, чем кажется на первый взгляд.
7
Так, в 687 г. Пипин Геристальский и его супруга Плектруда пожаловали мецской церкви Святых Апостолов, «где покоится наш предок Арнульф», виллу. См.: MGH. DD. Maiorum domus regiae e stirpe Arnulforum. № 2 (tradidimus ad basilicam sanctorum apostolorum iuxta urbem Mettis constructam ubi dominus et avus noster Arnulphus in corpore requiescit villam…). В 715 г. внуки Пипина сделали пожалование в память о своем отце герцоге Дрогоне, похороненном там же в 708 г. См.: MGH. DD. Arnulf. № 8 (genitor noster illuster vir Drogo quondam de hac luce migraverit et nostra fuit petitio ad venerabilem virum Liutbertum abbatem de basilica sanctorum apostolorum que est foris murum Mettis civitate constructa, ubi avus noster domnus Arnulfus in corpore requiescit, ut ibidem iam dictum genitorem nostrum sepelire debemus…).
8
9
Сочинение Павла Диакона, по сути, заложило основы жанра «Деяний» в каролингском историописании. От IX в. до нас дошли еще три произведения такого рода (деяния епископов Манса, Осера и Вердена), но от «Деяний мецских епископов» их отделяет по меньшей мере несколько десятилетий. Ср.:
10
Vita S. Arnulfi // MGH. SSrM. T. 2. Р. 426–446. На рус. (фрагмент): Житие святого Арнольфа / Пер. с лат. М.Р. Ненароковой // Памятники средневековой латинской литературы. VIII–IX века. М., 2006. С. 87–94.
11
Vita S. Arnulfi, 1: «Huius itaque laudabilia facta quae gessit nonnulla ego a familiaribus illius narrantibus, pleraque per memet ipsum quae scribenda adsunt cognovi».
13
14
О церковных реформах в Меце в VIII в. подробнее см.:
15
Согласно сообщению Тегана, граф Инграмн, отец Ирменгарды, приходился Хродегангу родным племянником. См.:
16
В IX в. Мец играл ключевую роль в конструировании и распространении вымышленной генеалогии Каролингов, которая доказывала связь правящего дома с римской сенаторской аристократией, Меровингами и южногалльскими святыми. Этот сюжет подробно рассмотрен О.Г. Эксле. См.: