— А я представляю опасность?
— Ещё какую, — разглядывая меня, он выпрямился с сумкой в руках. — Но Полина этого не поймет.
— Я недостаточно красивая?
— Ты недостаточно расчетливая, и у тебя это на лбу написано. Я уже говорил.
— Это, значит, лохушка?
Но ответить Артём не успел. «Who do you need…» — заиграла прежняя мелодия на новом телефоне.
Какое-то время он перебрасывался с собеседником ничего не значащими фразами, а потом, отстранив трубку от уха, посмотрел на Макса:
— Что думаешь, если с нами ещё один псих и нищеброд, типа тебя, поживет?
С каменным лицом Макс поднял на него глаза и посмотрел долгим взглядом.
— Буду счастлив.
— Нет, серьёзно. У человека проблемы.
Макс пожал плечами:
— В случае чего, можешь просто перестать в меня верить, и я исчезну.
— Да брось, ты обиделся на психа? Или нищеброда? С каких пор? Или… — Артём медленно опустил руку с трубкой. — Но, Макс, она не вернется. Это точно.
— Откуда тебе знать? — Макс поднялся и аккуратно отодвинул Лану, которая снова бросилась ему на руки. — Ты же сам говорил, что простил её. А у неё большие проблемы с жильём.
— Давай так, — Артём подсел к нему на кровать. — Если она вдруг объявится, я сразу попрошу этого парнишку съехать и освободить комнату? Честно. Клянусь. Вот, Витя свидетель. Может, она уже в Голливуде?
Макс продолжал хмуриться, отпихивая разыгравшуюся Лану.
— Я когда-нибудь тебя обманывал? Он уедет по первому твоему слову. Клянусь. Это тот парнишка, который со мной в больнице первый раз лежал. Помнишь, суицидник? Я его сам тогда позвал. Теперь неудобно отказывать. Он забавный, хотя Тифон несколько раз его придушить собирался.
— Тифон? — воскликнула я, многозначительно округлив глаза. — Так он твой друг?
— Ну, да, — подхватил мою игру Артём. — Отличный парень, когда на твоей стороне.
— Это ты просил его с Дубенко разобраться?
— Ну, а кто же ещё? — горделиво встряхнул чёлкой. — Я же уехал и не должен был морочить тебе голову. Да и потом, уверен, у него получилось вполне убедительно.
— Убедительнее некуда. Передай ему мою благодарность.
— Обязательно.
Нам пришлось разыграть этот глупый диалог, чтобы срочно перевести тему.
О Вике при Максе мы не разговаривали, стараясь вообще избегать всяческих воспоминаний. Про её смерть он ничего не знал, а мы не рассказывали.
Это было немного похоже на то, как поступила со мной мама, только мы не обманывали, а просто не говорили. Максу же и в голову не могло прийти спросить о подобном.
Он полагал, будто она уехала, что на фоне всего происшедшего было вполне логично, и всё ещё продолжал надеяться на её возвращение.
Бегать Макс действительно перестал, и мы рассчитывали, что он никогда не узнает о том, что случилось. Ведь не посади он её в ту лодку, ничего бы не произошло.
Но откуда ему было знать? Откуда нам всем было знать, что тот человек, которого мы видели в домике, и который увёз Вику, вовсе не был тем самым лодочником Михаилом. Что настоящий Лодочник к тому времени сам уже был мёртв. А этот человек — осужденный за несколько убийств и приговоренный к принудительному лечению, симулировал инфаркт и сбежал от сопровождающих фельдшеров накануне разлива. Три дня он жил в том домике, а когда мы пришли, то спугнули его.
Это были ужасающие, дикие мысли, и я, как могла, отгоняла их, стараясь не думать о том, как всё получилось с Викой.
Самого Макса нашли спустя четыре часа после нашего отъезда. Щит, к которому он был привязан, крепко застрял между стволов деревьев, и даже с вертолета его не сразу заметили за ветками.
Крови Макс потерял так много, что врачи поздравили его со вторым рождением, однако внутренние органы сук не задел, поэтому поправился он быстро и уже вовсю активничал.
Макс был уверен, что выжил благодаря той слепой учительнице, которой мы помогли. Говорил, что она являлась ему всё то время, пока он был без сознания, и нашептывала утешения о том, что всё плохое обязательно пройдет. А ещё сказала, что река задолжала ей жизнь, и она отдаёт её Максу. Звучало бредово, но с учетом того, что мы все пережили, я готова была поверить во что угодно.
— Ладно, — милостиво согласился он. — Пусть приезжает.
Закончив разговор, Артём только взялся за сумку, как раздался звонок в дверь.
— Мы так никогда не уедем, — проворчал Макс и отправился открывать.
А как только вышел, Артём тут же подлетел и, дурачась, опрокинул меня на кровать. Лана запрыгала по волосам.
— Лохушки самые опасные существа на свете, — он низко наклонился, но послышавшийся в коридоре мамин голос заставил нас обоих немедленно подскочить.