«Прекращай, Катери. Это не о тебе».
Она оглянулась на мужчин, рисковавших своими жизнями ради ее защиты. У Джесса новорожденный малыш. И ему явно не хочется здесь находиться. И, тем не менее, он здесь без единых жалоб. Ник… ну… с его слов ему все до лампочки. Саша без памяти влюблен, хотя и не признается, кто она, но поклялся, что если он переживет эту заварушку, то пригласит девушку на свидание. Страх — это проклятие. Кабеса отмалчивался насчет своей жизни.
Но больше всего Рэн. Он отдал ей свое сердце… единственное, чем действительно владел.
То, что никому никогда не отдавал.
За секунду она вспомнила, как молоденькой девушкой стояла на кладбище с бабушкой на День Поминовения. Они всегда приходили туда поставить красные, белые и синие розы на могилу дедушки Катери. У бабушки был внутри стальной стержень, и она никогда ни из-за чего не плакала, но все же рыдала над могилой мужа, которого горячо любила.
— Бабуля, как я узнаю, что люблю кого-то столь же сильно, как ты дедушку?
— Ох, дитя, — сказала она, зачесывая назад волосы с лица Катери. — Я тебе объясню просто. Когда ты поймешь, что готова без раздумий и колебаний пожертвовать жизнью ради этого человека. Или когда на часах пять вечера, а он не пришел, хотя обещал, и ты в панике едва дышишь от страха, что он никогда снова не переступит порог. Когда сама мысль о погребении и похоронах убивает тебя. И самое главное, услышав хорошую или плохую новость — он первый, с кем ты хочешь ее разделить. Именно тогда, дитя, ты поймешь, что это любовь. Без сомнений.
Катери никогда до конца не могла понять объяснение бабушки. Нет, пока не заглянула в бездонно синие глаза, которые выжгли одно мужское имя в сердце и в душе, заставив понять, что ее идеальная и счастливая жизнь без него совершенно пуста.
Рэн.
И если она не запечатает врата, то томящиеся за ними ужасы придут за ее любимым.
Катери надеялась, что не пожалеет о своей глупой затее, когда направилась к пещере. Она думала, что побежала сама, пока Ник не схватил ее, прежде чем огненный шар взорвался рядом.
Отрезая путь к отступлению, их окружили еще больше демонов.
Вот черт! Попытка была бесполезной. Она просто вытащила их из укрытия на открытую местность, чтобы погибнуть.
«Простите».
— Помощь нужна?
Ее сердце гулко забилось, когда рядом раздался глубокий знакомый голос Рэна.
— Ты здесь!
— А где же мне еще быть? — Рэн нахмурился, заметив, в каком безумии они по уши погрязли. — Почему атака столь яростна?
Ник глянул на него с деланным изумлением.
— Ой, даже не знаю. Но мы реально этим наслаждаемся. У страха такой чудесный романтический аромат. Из него стоит сделать туалетную воду и дезодорант. Гадкий парфюм. Просто остановись на минутку и наслаждайся.
Хотя он мог довести до белого каления, все же на Ника находили приступы колких шуточек.
Кабеса откашлялся, появившись рядом с Джессом.
— Народ, у нас осталось всего пять минут. А потом все станет намного хуже.
Рэн протянул Катери руку.
— Готова?
— Целиком и полностью.
Она обхватила своей холодной рукой его горячую ладонь, и по спине побежали мурашки. Его сила потрясала. И если ей суждено умереть этой ночью, то нет большей радости, чем любоваться им в последние минуты жизни.
Рэн с легкостью переместился в пещеру. Проведя здесь столетия, он знал каждый сантиметр этой долины как свои пять пальцев, и ему было точно известно, в какой пещере необходимая для сброса стенопись.
Но внутри оказалось так темно, что Катери ничего не увидела. Даже собственной руки.
Рэн с помощью огненных шаров поджег настенные факелы, развешенные в сантиметрах шестидесяти друг от друга. Глиняные стены были украшены тысячами доисторических глифов. Таких красивых. Фернандо сдурел бы от радости изучить что-то столь древнее.
— Гром-птица здесь.
Рэн привел ее к другой стороне пещеры с почти плоской стеной, полностью исписанной красочной стенописью, рассказывающей полную историю того, как мир впервые был спасен первой Икскиб, когда она победила разгневанного бога.
Он показывал, как Ахау Кин одарил ее Киничи.
Но Катери не видела того, что они искали, а время бежало слишком быстро. У них остались считанные секунды, прежде чем врата распахнутся.
— Куда вставлять Киничи?
Рэн указал на потолок, где над картиной возвышался гигантский громовержец. И кроме него там парила колибри. Нельзя было точно сказать, громовержец летел следом или преследовал крошечную птицу. Были ли они врагами или друзьями? С уверенностью сказать невозможно. Но колибри находилась прямо между открытым клювом гром-птицы.